В океанских глубинах - Подводный флот (сборник)

Эта весть на следующий день облетела весь мир. У советских людей и друзей за рубежом она вызвала законную гордость за наш флот, за наших ученых, конструкторов, рабочих, создавших подводные атомоходы, способные ни разу не всплывая в надводное положение обогнуть весь земной шар. Многие зарубежные агентства сообщили об этом с явным уважением к достижениям нашей страны. А вот в американской администрации Линдона Джонсона и в руководстве Пентагона это сообщение вызвало полнейшую растерянность и в некоторой степени шоковое состояние. Поплатился своей должностью военно-морской министр США.

Родина высоко оценила подвиг советских подводников, присвоив звание Героя Советского Союза командиру отряда А. И. Сорокину, командирам обоих атомоходов В. Т. Виноградову и В. Н. Столярову, инженерам-механикам С. П. Самсонову и И. Ф. Морозову, заместителю командира ПЛ К-133 по политчасти Н. В. Усенко. Правительственными наградами было награждено большинство участников похода.

И в заключение... Так сложились обстоятельства, что только 2 человека (автор этих строк и уже покойный сотрудник Института атомной энергии им. Курчатова Р. В. Егоров) оказались участниками обоих описанных выше плаваний. И не без гордости могу сегодня заключить, что тем самым мы полностью замкнули подводную орбиту земного шара, причем первыми в истории нашего Военно-Морского Флота.

РАДИ ЖИЗНИ НА ЗЕМЛЕ...

ПОДВИГ МАТРОСА

Командир группы дистанционного управления (КГДУ) атомным реактором подводного ракетоносца К-219 старший инженер-лейтенант Николай Беликов только отстоял вахту и прибыл в отсек, здесь слегка задремал. Вдруг прозвучал сигнал аварийной тревоги, он, одолев сонную дрему, бросил взгляд на часы: 5. 40. И после вахты не удалось поспать, а тут... Вдруг лодку сильно тряхнуло. Взрыв! Старший лейтенант быстро выскочил из каюты и бросился на свой боевой пост. Как и все офицеры КГДУ, расписанные по отсекам, Беликов был определен командиром реакторного отсека. Все системы и механизмы этого отсека он знал "до винтика". Во время проверки средств индивидуальной защиты Николай услышал шипение воздуха, продувающего балластные цистерны. "Всплываем", - подумал он и тут же отрепетовал команду: "Осмотреться в отсеках!" - у него, мол, все нормально. Однако по взволнованному голосу командира БЧ-V, звучащему из динамика "Каштана", понял, что в других отсеках идет борьба с огнем и ядовитыми парами ракетного топлива.

Беликов еще раз проверил наличие изолирующего дыхательного аппарата (ИДА). Это оказалось очень кстати: он почувствовал запах гари и сразу же надел маску. Пока обстановка в его отсеке не вызывала беспокойства, но тут же услышал сигнал о срабатывании аварийной защиты реактора. А через некоторое время с центрального поста поступила команда: "Беликов, опустить компенсирующие решетки реактора вручную". Николай принял команду. Это должен сделать он, командир отсека, и спецтрюмный матрос Сергей Преминин.

Компенсирующие решетки не заняли в реакторе нужного положения. Об этом убедительно свидетельствовали сигнальные лампы приборов. Вышедшая из строя корабельная трасса лишила операторов возможности управлять реактором с пульта ГЭУ. Опустить решетки можно только вручную из реакторного отсека. Только так можно было поступить в данном аварийном случае. Лишь они, из числа тех моряков, кто оказался в корме, способны были обуздать реактор. Первым в 7-й реакторный отсек пошел самый опытный - офицер Беликов. Облачившись в защитный костюм (работа предстояла в непосредственной близости от радиационного источника), старший лейтенант начал действовать. В обычной обстановке эта операция не вызывала особых проблем и заняла бы всего несколько минут. Но в изолирующем противогазе, в прорезиненном костюме, с трудом надетом на крупного (180 сантиметров роста), широкого в плечах Николая, работа потребовала немало сил. К тому же запас воздуха с каждой минутой иссякал. Пришлось возвращаться в 8-ой отсек. Товарищи с трудом втащили офицера через переборочную дверь, он плохо себя чувствовал. Пока Беликов приходил в себя, в спецодежду облачили Преминина. И вот уже вдвоем они в ядерном "чреве" подводного корабля. Когда докрутили до упора вторую решетку и приступили к третьей, Беликов заметил, что Преминин как-то обмяк и еле держится на ногах. Старший лейтенант помог матросу подняться к вентилятору, а сам вернулся к реактору. Опустив до конца третью, принялся за четвертую решетку, и тут его сознание стало стремительно выключаться. Преминин пришел на помощь Беликову, и тот, собравшись с силами, смог добраться до дверей 8-го отсека. А когда перевалился через комингс, снова лишился сознания. Моряки, принявшие офицера, вспоминали: "Страшно было смотреть на него. Глаза красные, выкатились из глазниц, лицо безжизненно-белое..." Товарищи пытались поднять Беликова, но руки и ноги его повисли как плети. Таким и вынесли старшего лейтенанта на верхнюю палубу.