В окопах Донбасса. Крестный путь Новороссии

Лично я могу сказать следующее. Ровно за год до этих событий я встречал свой день рождения, своё сорокалетие в Крыму. На тот момент — оккупированном фашистским недогосударством. Мои дорогие родственники чуть не силком вытащили меня с собой на море, куда я не ездил очень давно. Пансионат, где мы остановились, был без преувеличения прекрасен: он был построен не просто на крутом морском берегу, но высечен в скале. Вся территория была огорожена, благоустроена и вымыта до невообразимой чистоты и порядка на каждом квадратном метре. В окна — фантастический вид на бескрайнюю синюю ширь, белые запятые чаек и длинные тире кораблей. Напоенный солнцем и ароматом хвои, можжевельника, пахучих южных цветов. Разнообразная, вкуснейшая еда в невообразимых количествах. Красивые девушки кругом. Словом — настоящий рай, тем более яркий, что я уже лет восемь на море не был. Но, невзирая на это, весь свой день рождения, да и весь отпуск, я был мрачен. Не только потому, что всё напоминало — эта благословенная, исконно русская, со времён Тьмутараканского княжества земля, на которой и за которую было пролито столько русской крови, поражена вирусом «украинства». Везде висят мерзкие жёлто-синие тряпки, надписи на разнообразных указателях кочевряжатся корявыми искажёнными литерами «мовы», а из громкоговорителей несутся изувеченные суржиком сообщения. Ещё меня страшно удручало то, что мне сорок лет — жизнь, можно сказать, уже прожита. Зачем я жил, что я сделал достойного? Может ли смыслом жизни быть стяжание резаной бумаги? Когда я умру — кто, кроме родственников, придёт проводить меня в последний путь? И что я дам возможность им сказать о себе — всей своей предыдущей жизнью?

Ровно через год я встречал свой следующий день рождения не за богатым столом, заваленным экзотической снедью, в дорогущем ресторане с видом на море. Я встречал его в яме в корнях деревьев, с одной банкой консервов на двоих. Рядом были не родственники — а сослуживцы, которых я знал меньше недели. Не лились рулады музыки и не шептал мерный рокот прибоя — свистели мины, предвещая чью-то смерть или увечье, и гулкие удары разрывов выносили барабанные перепонки. Не было освежающего дуновения морского бриза, свежести напитков и чистоты отмытой в солёных волнах кожи, — была скрипящая на зубах пыль, тяжесть полной выкладки и иссушающее марево августовской донецкой степи. Но именно в этот день рождения я был счастлив! Я живу не зря. Я освобождаю родную землю от захватчиков. И даже если всё сейчас закончится, и мой осколок найдёт меня — я жил не зря. И сколько бы дней рождения мне ни осталось — я мечтаю все их встретить так, как этот: в степях Волынщины, следующий — Краковского воеводства, следующий — на Елисейских Полях. А крайний — обязательно с видом на Вашингтон, на его медленно истекающие дымом руины! А потом и умереть не жалко…

На учениях по вождению МТЛБ

Здесь я должен сделать краткое отступление. Довольно часто меня спрашивали или подначивали по поводу этих моих тезисов — про руины Пентагона и так далее. Я на это отвечу совсем кратко. Силами вражеских спецслужб на священной русской земле развязана гражданская война. Создано и ускоренно развивается антирусское, фашистское государство, вся цель существования которого — уничтожить Россию и самому издохнуть. Миллионы русских людей подвергаются промыванию мозгов, превращаются в фашистов. Десятки тысяч мирных жителей — русских (даже если они по ошибке называют себя украинцами) гибнут. Что должно ещё произойти, чтобы, наконец, пришло осознание простого факта: на нас напали, на нашу землю пришёл жестокий враг, цель которого — поголовный геноцид нашего населения? И пока мы не разгромим его армию, не уничтожим его города и не превратим остатки его страны в тихое, безвредное маленькое государство — как сделали это со Швецией, Германией, Золотой Ордой, Францией — на нашей земле не будет мира.