В окопах времени (сборник)

Шум, послышавшийся со стороны шведского лагеря, вызвал у Карла стойкую ассоциацию с зубной болью. Опять… Видимо, ужравшиеся и упившиеся «доблестные солдаты короля» стали выяснять отношения между собой. Кто кого – шведы голштинцев или голштинцы шведов. Голштинцев, как сугубых наемников, не очень-то любили в тех армиях, где им доводилось служить. Особенно в большом количестве. Экзерциции на плацу они исполняли на диво ловко, а вот в настоящей драке шведам здорово уступали. Да что там говорить – они и русским, если хорошо подумать, тоже уступали. Брали разве что отменной дисциплиной, чему русским пока учиться и учиться. Но когда большая часть войска состоит именно из подданных голштинского герцога, те начинали наглеть и при первой же попойке затевали драки с коренными шведами. Шведы, что неудивительно, себя в обиду не давали, но шуму-то сколько производили!

– Простите великодушно, господа, я вынужден на несколько минут вас оставить, – Карл скривился, будто и в самом деле у него заболел зуб. – Располагайтесь поудобнее, вскоре я к вам присоединюсь. Гердт, распорядитесь насчет ужина!

Долгорукий и Автоном Головин переглянулись: с чего бы такое дело? Неужто подлость какую король замыслил? Или неладно что-то? Однако ни один, ни другой не проронили ни слова. Не ровен час, не соблюдешь политес, и все договоренности коту под хвост. И все же обоих посетило ощущение свершенной глупости. Может, поспешили они объявить Карла победителем?..

Ладно, поживем – увидим.

11

Разве ж это баталия – пьяным рожи бить? Это не баталия, это драка кабацкая. Почти и стрелять не довелось. Хмельные шведы не то что ружья – самое себя от земли оторвать порой не могли. А тех, кто оказался покрепче и еще был способен стоять во фрунт, побили довольно быстро. Ибо обнаружилось их на диво мало, русская водочка сделала свое дело.

«А вот теперь, – думал разгоряченный поручик, – самое время бы с левого фланга нашим ударить. Ибо пьяных мы побили, а и тверезых у шведа хватает. Ох, насуют нам, ежели подмоги не будет!»

А что? И насовали бы. Еще как насовали. Шведы как раз мастера совать чего не надо куда ни попадя. Однако же, то в Европах, а тут русские пришли, и вспомнились ругодевским бастионам – и старым датским, и новым шведским – набеги псковичей да новгородцев. И время словно повернулось вспять на века. Европа давно выросла из детских штанишек, но ведь и Россия старалась не отставать. Наверстывала упущенное Грозным – а на деле никчемным – царем… Чичерин огляделся. Способных к сопротивлению шведов в округе не видать. А сзади, от позиций генерала Вейде, уже двигались огоньки: то шли, приняв атаку гвардии за приказ к наступлению всему войску, его солдаты. Плохо обученные новобранцы, однако ж числом их было не менее пяти тыщ, а то и поболе. И к тому времени, когда опомнившиеся шведы, кои особу государя своего оберегали, ринулись в атаку на разъяренных русских гвардейцев, полки Вейде вломились в позиции генерала Мейделя и учинили там баталию…

«А вот и виктория, мать ее так! Вот она, ети ее в корень! Наша!»

– Виват, гвардия! Виват, сукины дети!

И гвардия русская схлестнулась с гвардией шведской. Скала против скалы…

12

– Реншельту – атака с правого фланга! Штенбоку – с левого! С Богом, шведы!

Король был далеко не трус. Некоторые даже успели прозвать его коронованным солдатом. И все же он прежде всего был полководцем, а потом храбрым солдатом. Он сразу уразумел, что никакая это не пьяная драка шведов с голштинцами. Отчаянная вылазка русских застала его армию в самом непотребном состоянии и оттого имела большие шансы на успех. Однако, если не дать генералу Вейде подойти на подмогу гвардии, тогда у шведов также имеется немалый шанс на викторию. Отсюда и приказ – сомкнуть на теле вклинившихся русских частей клещи из двух отборнейших шведских полков, обратить неприятеля в бегство, а попавших в ловушку между полками Реншельта, Штенбока и ставкой короля частью перебить, частью сбросить в прибрежное болото. Хоть будет кому искать там потерянную еще вчера шпагу его величества.

– Гердт! – подозвал он адъютанта. – Русских парламентеров арестовать, дабы впредь не смели морочить мне голову фальшивыми переговорами о капитуляции… Коня мне, немедля!