В окопах времени

Отчаявшийся попасть в противника наводчик уцелевшей БМП наугад выпустил «просто в ту сторону» обе ракеты противотанкового комплекса. Ему повезло — он успел поймать робота в прицельную марку в краткий миг между двумя прыжками. ПТУР «Тоу», могущая пробить восемьсот миллиметров брони, вошла монстру в правый бок. И, видимо, повредила привод нижней «конечности». Русское чудовище сразу перестало прыгать. Правда, и прихрамывая, робот продолжал двигаться довольно быстро. Но недостаточно быстро.

Очередь бронебойных снарядов автоматической пушки прошлась поперек «туловища» чудовища. И все-таки пробила защиту. Робот странно дернулся, словно был живым и враги причинили ему боль, и встал. Но удачливый американский наводчик не сумел воспользоваться плодами своей победы — крупнокалиберная пуля с вольфрамовым сердечником пробила маску башни и вошла солдату точно в лоб. Обезглавленное тело сползло на дно БМП.

Механическому бойцу потребовалось совсем немного времени, чтобы методично и безжалостно добить всех оставшихся американских солдат. Бой закончился.

На корпусе замершего в нелепой, скособоченной позе «робота» откинулась передняя броневая пластина. Из пахнущего горелой изоляцией чрева экспериментального боевого костюма «Скиф» неловко вылез старший лейтенант пограничных войск Михаил Киреев.

Неловкость Киреева объяснялась ранением — осколки снаряда «Бушмастера», расколовшегося при пробитии защиты, попали Михаилу в ногу. Лейтенант торопливо перетянул рану бинтом и принялся за осмотр костюма. Но даже беглого взгляда на него было достаточно, чтобы понять — «Скиф» безнадежно поврежден. Был полностью разбит сервопривод правого ступохода. Из-под покореженных защитных щитков хлестала гидравлическая жидкость. Кроме этого, вышел из строя электронный блок управления ракетным оружием — теперь оставшиеся в боекомплекте два «Фагота» были бесполезны.

«Надо было их сразу по бээмпэшкам употребить, — подумал Михаил. — Глядишь, и не словил бы «ответку» в бок. Сэкономить решил, экономист хренов… Впрочем, и без них ведь справился! А не такие уж хорошие вояки эти амеры… И чего это они все время побеждают в своих войнах?.. Техническое превосходство? Ну да ничего — не все им бить превосходящими силами… Посмотрим, как вся эта сволота запоет, когда техника вроде моего костюма перестанет числиться экспериментальной и начнет массово поступать в войска!»

Киреев подобрал с земли более-менее целую американскую винтовку, надергал несколько запасных магазинов из неаппетитных куч мяса, бывших пять минут назад солдатами. Проверил оружие, рассовал по карманам комбинезона рожки. Отошел на двести метров от места побоища. И залег на приглянувшемся пригорке у дороги. «Скиф» поврежден, но приказа на охрану границы никто не отменял.

Сахалин, 2009 г.

Часть вторая Могло бы быть…

Сергей Буркатовский ВАРИАНТ «БАЦ!»

Дисклеймер.

Данный текст не является пародией на книгу уважаемого мной Сергея «СВАНа» Анисимова. Скорее, это мое личное резюме жарких сетевых дискуссий — кто куда вышел бы в случае войны между СССР и союзниками в 1945 году — Паттон ли к Волге или же Жуков к Ла-Маншу.

Товарищ Сталин прошелся по кабинету и задумчиво тыкнул трубкой в собеседника:

— А что, таварыш Жюков, нэ хотите ли Ви прокатиться на Ваших танках прямо до Ла-Манша?

— Аффигеть! — только и смог вымолвить Жуков. Нет, кататься на танках он умел и любил, но вот момент был не очень подходящим. Война только что закончилась, потери армии составили минимум семь миллионов человек, а с учетом погибших в плену — и все десять. И плюс примерно столько же гражданских. Солдаты и офицеры рвались домой, и даже предстоящее добивание Японии создавало в этом смысле серьезные проблемы.

Присутствовавшие при разговоре Молотов и Берия тоже сказали «Аффигеть!», просто Жуков сказал громче.

Берия сказал «Аффигеть» потому, что такие авантюры (а имевшиеся у разведки сведения— в частности по атомному проекту американцев — говорили о том, что это авантюра в квадрате. Или даже в кубе) были нехарактерны для вождя. В свое время, после победы под Сталинградом, он не решился на «Большой Сатурн», ограничившись Малым. Хотя и советский Генштаб, и, как потом оказалось, Манштейн считали операцию вполне осуществимой. Сталин не рванул и на Берлин в январе сорок пятого, предпочтя сперва обеспечить фланги. И тут — р-раз — и сразу Ла-Манш.