В окопе дней. Избранное

Впрочем, при всей глубине поэтического взгляда Юнна, при всей трепетности отношения к призванию поэта автора трудно обвинить в «звериной серьёзности». Разнообразный по темам и жанрам юмористический раздел книги ярко демонстрирует, что, как и любой умный человек, поэт умеет смотреть на жизнь с иронией, подмечать противоречия и забавные нюансы. В том, что Юнна это удаётся прекрасно, нет сомнений: многие его авторские анекдоты и афоризмы, отличающиеся остротой, разошлись в Сети и стали практически народными… А это ли не высшая похвала поэту?.. Что немаловажно, юмор Юнна никогда не выходит «за грань»: не обходя злободневных тем современности, автор не опускается до очернения того, что остаётся священным для Человека. Возможно, именно эта мудрость, эти чувствительные внутренние весы, позволяющие поэту сохранять баланс, принесли ему такой успех на юмористическом поприще.

Надо отметить, что книга многожанровая: здесь и композиционно выдержанные поэмы, и этически напряжённые и вместе с тем весёлые басни, и любовная, гражданская, философская лирика, а также, как уже было отмечено, очень разнообразные по структуре и содержанию юмористические произведения.

В этой книге вы не найдёте малопонятных экспериментов с формой и перегруженных нечитаемыми метафорами строк, «чернухи», политических лозунгов и прочих «сиюминутностей». Тонко чувствующий слово и обладающий обширными познаниями в классической литературе, Анатолий Юнна знает точно: подлинная поэзия – не только про сегодня. Она – про вечность. Про преодоление боли и страха. Про всесильность и спасительность любви.

Анастасия Ермакова, писатель, заместитель главного редактора «Литературной газеты»

Господин поэт. Фэвос Анатолия Юнна

Войны и мира это древо, что проросло корнями в фэвос!

А. Юнна

Факты. Эпизоды. Воспоминания

Рождённый на берегах Волги

Писать я начал с детства. Работа, датированная 15.04.1964 «Мама, за Победу!», – первая в реестре поэтической судьбы и нелёгкого движения с Божьим крестом по её не всегда творческим и мирным дорогам.

Итак, Анатолий Юнна – генетический поэт, рождённый на берегах Волги в г. Куйбышеве. Автор многочисленных публикаций в периодической печати и на литературных страницах Интернета. Член ЛИТО «Клязьма» г. Долгопрудного.

Революция 1917 года

Мама, Петрова Лидия Ивановна, – уроженка Забайкалья, где и проживала в городе Чите её семья, раскулаченная после революции 1917 года. С её слов, вооружённая толпа нетрезвых солдат и рабочих вынесла и вывезла из имения на крестьянских подводах буквально всё, что в то время представляло хоть какую-то ценность. В семье из 22 человек начался голод. Потом уже по доносам «доброжелателей» по ночам забирали родственников и, как сообщали после представители новой власти, – врагов народа. Последние несколько братьев погибли в начале ВОВ в штрафбатах, куда попали по сфабрикованным в НКВД делам.

Мать-героиня!

В семье я был шестым, поэтому сразу после моего появления на этот неласковый и грешный белый свет эта женщина-труженица заслуженно стала одновременно и матерью, и матерью-героиней! В 90-х годах она получила ещё и правительственную награду как труженик тыла. Её я называл просто: мама! С детства не любил ласкательных женских имён. (Хотя иногда я и произносил: ах, мамочка! И даже нецензурные слова, но это только на Кавказе и про себя, а впрочем, может, и вслух, какое это имело значение, ведь тогда если кто-то посторонний и мог услышать, то это была единственная в моей творческой жизни нежеланная женщина: в чёрном и с косой…)

Держись, сынок!

Мама для меня означала – Бог. Вот почему женщины, которые бросают или плохо относятся к детям, – безбожницы! Хотя она работала начальником военторга, но я не помню, чтобы мама когда-то просыпалась позже 5 часов. Мне казалось, что её родил рассвет. До него она вставала, а с ним уходила на работу каждый день. В Куйбышеве в начале 60-х за хлебом только по карточкам, уже в 6 часов очередь доходила порой до 250–300 метров. Да, в городе свирепствовал голод, д'oма целый детсад, а поэтому так: чтобы накормить детей и не потерять работу – «ни выходных, ни проходных».

В то время, убегая от играющей детворы и записывая свои первые стихи, я задавал себе, а потом и маме два вопроса: почему, а главное, зачем я пишу?

И потому не мог понять ни зов пера, ни слов исток.
И только, улыбаясь, мать твердила мне: «Держись, сынок!
Тебя Бог создал, выдал меч, твоё перо. Его завет –
Нести свою благую речь по миру, господин Поэт!»

Я до крови старался