В оковах бездны (СИ)

— Прекрати истерику, — зарычал на меня Ларин. — Мысли о самоубийстве выбрось из головы, иначе я за себя не ручаюсь. Как же ты не поймешь, что это были цветочки! От нас не отстанут. Куда бы мы не поехали, Добровольский найдет нас. Он — тварь мстительная, злопамятная, не успокоится, пока меня со света не изживет, за своего гавнюка мстить будет. Я успел узнать многое про этого человека, он очень опасен. Лев не из тех, кто просто убивает, ему нравится наблюдать, как жертва мучается. И он знает, что ты — моя слабость. Думаешь, тебе просто так сохранили жизнь, не тронули? Они это на следующий раз оставили, дождутся момента и снова нанесут удар, чтобы мне больнее сделать. Я ведь тебе желаю лучшей жизни, Танечка. Со мной тебе ничего хорошего не светит, ведь я уже ступил на тропу войны. Лев не из тех, кто отступит, он добьется своего, будет превращать мою жизнь в ад. И это можно остановить только одним путем — упрятать его на долгие годы за решетку. Вот только этот черт очень хитрый и умный, его не так-то просто поймать. Со стороны закона он чист, у него всегда железное алиби.

— Игорь, я не смогу без тебя. Не бросай меня, — умоляла, обхватив его щеки трясущимися руками.

В глазах мужа был лед — острый, холодный, отталкивающий.

— Шшшш… Тань, все, тема закрыта. Поправляйся и прости меня, — сказал Ларин, сжав мою руку, а потом вышел из палаты.

Мир для меня поблек, глотала слезы, тихонько скулила в одиночестве, осознавала, что уже ничего не вернуть назад. Стоило опасности войти в наш дом, и муж принял кардинальные меры.

После обеда ко мне пришли подруги. Они поддерживали меня, обещали, что все наладится. А я понимала, что, пока жив мой враг, у меня ничего не наладится.

Оставшись в палате одна, бессильно сжимала кулаки.

— Я Ларина! А Ларины не сдаются, — повторяла себе как мантру. — Игорь, я не сдамся, не позволю, чтобы какой-то там Лев встал между нами, найду способ все вернуть.

Посмотрела на себя в зеркало и застонала. На щеке синяк, бровь разбита.

— Мда уж! Борец! Что я могу? Ни черта… Вот уже дожилась, разговариваю сама с собой, просто чудно, — выругалась и обессиленно упала на больничную кровать.

Со мной пытались общаться психологи, но я закрылась от всех, внешне казалась спокойной как удав, внутри же билась в истерике и лихорадочно искала варианты, как вернуть Игоря. Врачи думали, что у меня шок из-за пережитого стресса, вот только они ошиблись, депрессия была из-за того, что Ларин от меня отдалился. Он — моя слабость. Я поняла, что могу пережить все что угодно, но только не потерю Игоря.

Муж приехал за мной в больницу в день выписки. Молча собрал мои вещи, уложил пакеты в багажник, я села на переднее сиденье и посмотрелась в зеркало. Отеки с лица сошли, вернулся обычный цвет, только на теле то тут, то там еще виднелись синяки. Ларин сел за руль, бросив на меня мимолетный взгляд.

— Рад, что тебе лучше. Почему отказалась от психологов? — строго спросил он. — Ты пережила стресс, тебе надо поговорить со специалистами, а ты не идешь на контакт.

— Я чувствую себя хорошо. К прошлым кошмарам теперь добавились новые, но я уже привыкла к ним. Две недели рыдала в подушку, оплакивая Люка, но, сколько не плачь, его уже не вернуть. Я смирилась, приняла это и живу дальше. Единственное, с чем не хочу мириться — это ты, — проговорила без эмоций, смотря в окно на мелькающие фонарные столбы.

— Тань… — начал Ларин, а я подняла руку, призывая его к молчанию.

— Ничего не хочу слышать. Ты сделал свой выбор, надеюсь, что будешь счастлив, — сухо ответила.

Как же хорошо, что медсестра дала мне убийственные успокоительные, иначе не совладала бы с эмоциями, а так тишина внутри и спокойствие. Чудо средство!

Игорь бросил на меня недоверчивый взгляд, явно не веря моим словам. Мы подъехали к дому, любимый вытащил из багажника мои вещи и помог поднять в квартиру. Замер в коридоре, нервно теребя ключи от машины.

— Пройдешь на чай? — спокойно поинтересовалась, а внутри душа плавилась заживо, чувствуя, что это конец, что пропасть между нами уже настолько огромная, что мне не перепрыгнуть.

Мы словно чужие стали друг для друга.

— Тань, с тобой точно все нормально? — насторожился Игорь. — Глупостей не натворишь?

— Разве по мне не видно, что я самый счастливый человек на планете? — съерничала, скривив губы в подобие улыбки. — Игорь, если торопишься, то уходи. За меня не беспокойся, я девочка взрослая, покушение пережила, визит «вежливости» тоже, так что умею выживать.

— Я позвоню, — сказал муж, открыв дверь, а я горько усмехнулась.

— Не утруждайся, Ларин. Думаешь, только ты можешь вычеркивать людей из жизни? Ошибаешься, я тоже так умею, — проговорила, прищурившись.

Как же он меня бесил в тот момент, до дрожи. Это же надо быть таким упертым! Может, я не хочу, чтобы меня спасали, может, меня устраивает такая жизнь, главное, что он рядом. Да пусть все огнем горит, плевать, только бы он не уходил.

— Тань, ты достойна лучшего, надеюсь, когда-нибудь поймешь меня, — сказал Ларин и вышел за порог.