В оковах льда

Опять вопрос, который не звучит как вопрос. Эта тактика так бесит, что я жалею, что сама ее не придумала. Теперь, если я начну ею пользоваться, буду выглядеть как подражала. Естественно, я понимала, что у него есть скрытые мотивы. У всех они есть. Теперь уже я чувствую себя злой и колючей. Перехожу в режим наблюдения, разглаживаю перышки, чтобы в случае чего закрякать, а не зашипеть. Чувство юмора — лучший друг девушки. А мир — забавное место.

Я оцениваю двойную дверь склада: высота тридцать футов и почти столько же в ширину, если открыть все четыре дверные панели. Гофрированный металл излучает такой ледяной холод, что дыхание практически замерзает у лица, повисая в воздухе маленькими ледяными облачками. Я бью одно из них кулаком, и оно осыпается на землю инеем, отчего мой мозг накладывает картинку на картинку: я вижу иней на джинсах Кристиана. Размышляю над этим пару секунд и решаю, что не может этого быть. Феи королевских кровей способны незначительно влиять на погоду. Ключевое слово «незначительно». А здешнее дело значительно дальше некуда. И Кристиан пока еще не полностью принц.

Двери покрыты коркой льда. Я тянусь за мечом.

Риодан оказывается вплотную ко мне, у меня за спиной, его рука сжимает мою на рукояти меча раньше, чем я понимаю, что он движется. Я замираю и даже не дышу. Он ко мне прикасается. Я не могу думать, когда он так близко. В голове замирает все, кроме мысли о том, что нужно сбежать как можно скорее. Ехать с ним в машине тоже было погано. Замкнутое пространство. Банка с сардинами под напряжением. И открытые окна не помогали. А сейчас все в до фига раз хуже.

— Чувак, — выдавливаю я сквозь помехи от статического электричества.

— Что ты делаешь, Дэни?

Чувствуется, что его лицо почти рядом с моей шеей. Если он снова меня укусит, я надеру ему задницу.

— Я думала попробовать лед, посмотреть, какой он толщины.

— Два и одна шестнадцатая дюйма.

— Отвали от меня.

— Оставь меч в покое. Или я не позволю тебе носить его.

Этот гад может забрать у меня меч, да так, как Джайну и не снилось. Как только НП умеют. Еще одна причина, по которой я не выношу Риодана.

— Не могу отпустить меч, пока ты меня держишь. Нервный, да? — нажимаю я.

Мы опускаем руки одновременно. Я смотрю туда, где он стоял, но его там уже нет. Он в дюжине футов от меня, у маленькой двери для нормальных людей. Он открывает ее. И его лицо тут же замерзает.

— Готова? — говорит он.

— Перед Джо ты так не двигался.

— Тебя не касается, что я делаю с Джо.

— Тебе лучше ничего с ней не делать. Я остаюсь в строю, как хороший солдатик. — И черта с два мне это нравится. На работу ровно в восемь. Фу. Работа. Словно у меня нет своих дел. Словно я не искала Танцора, не выпустила две «Дэни дейли» и не провела уйму времени, колдуя над следующим выпуском, сначала смотавшись в аббатство, чтобы проверить, в порядке ли Джо. Она собрала для меня реально тошнотные детали о новом, сегментированном Невидимом, но, кроме этого, особо ничего не говорила. Кажется, она серьезно на меня злится. Ничего нового. Если бы ши-овечки на меня не злились, я бы засомневалась, что я — это все еще я, а Земля вращается вокруг Солнца.

— Я хорошо себя веду. Она в безопасности. Так что оставь ее в покое.

Он слабо улыбается.

— Или что, детка.

— Знаешь что, чувак, если ты не будешь ставить вопросительный знак в конце вопросов, я не буду на них отвечать. Это грубо.

Он смеется. Ненавижу, когда он смеется. От этого я словно возвращаюсь на порно-этаж Честерса, от которого меня тошнит, и в голове опять гудит статическое электричество.

Я стоп-кадрирую мимо него так, что у него волосы становятся дыбом. И старательно поднимаю тучу пыли, добавив разворот на каблуке, так, чтоб эта пыль наверняка попала ему в нос (этот трюк я довела до совершенства еще в аббатстве!). Он чихает. Почти как настоящий человек. Меня, похоже, удивляет, что он вообще дышит.

Холод врезается в меня как кирпичная стена, и я секунду не могу вдохнуть.

А потом чувствую, что он сзади, в дюйме от моего воображаемого заднего бампера, словно его затянуло в поток воздуха от моего стоп-кадрирования. Это заставляет меня сжать зубы от злости, отчего тут же становится легче дышать.

Как и тогда, все пространство залито морозной тишиной, как бывает утром после первого снега, по которому еще никто не ходил, и мир кажется неподвижным и беззвучным, пока не сделаешь первый шаг и снег не заскрипит под ногами. Мне всегда хотелось поиграть в такое утро в снежки, но никто не мог сыграть со мной на равных. Бросать в людей снежки было все равно что сбивать с забора жестянки из пневматики.

Я проношусь по складу, проверяя все, — это захватывает, несмотря на то, что меня заставили сюда явиться и пытаются командовать мною. Я люблю хорошие загадки. Каким образом и почему замораживаются эти места?

Пара десятков Невидимых застыли недалеко от входа.

Риодан нанял на работы низшие касты. Вот множество Носорогов застыли в движении. Как и в той зоне Честерса, тут убийственно холодно. У меня сердце сбивается с ритма и ноет. Я не прекращаю двигаться, ни за что не остановлюсь.