В оковах страсти

Осознавал ли он тот немой разговор, который мы вели меж собою? Во всяком случае он отважился на чуть заметную улыбку. Я ответила ему улыбкой. Он облегченно вздохнул. На улице шумел дождь. Огонь в камине погас, и мне стало зябко в моей вымокшей одежде.

— Ступайте в свои покои, графиня. Гроза скоро пройдет.

— А как же ты? Ведь ты не можешь здесь оставаться, — возразила я.

Эрик стоял у двери не шевелясь.

— Я тоже здесь не останусь.

— Но…

— Вы откроете мне дверь, и я уже сегодня ночью покину монастырь.

— Ты хочешь… но…

— Вы же сами только что сказали, что я не могу здесь оставаться. Это равносильно смерти. Отпустите, дайте мне уйти, Элеонора.

Он стоял передо мной и смотрел сверху вниз. Руки его бессильно обвисли вдоль тела, ничего не осталось от его беспощадности, с которой он бросил железный кол и душил меня.

— Дайте уйти.

— Эрик, ты…

— Прошу вас…

В нетерпении он сжал кулаки. Отвратительные черные змеи ожили, они стали извиваться во мраке, мерзкие, скользкие твари… Боже правый! Я сидела, уставившись в одну точку. Черви, жуки, крысы. Отец. Будто кто-то сбросил с моего лица плотную завесу, и внезапно я вспомнила, что видела во сне!

— Чего вы добиваетесь? Чтобы я бросился к вашим ногам?

— Ход… Ход! Пресвятая Дева Мария!.. — пролепетала я, проведя по глазам рукой.

Эрик опустился на противоположный лежак и наблюдал за мной, наморщив лоб. Я уверенно смотрела на свои руки и абсолютно точно знала, какой ход мне снился… много лет назад я сама проходила через него, держась за руку отца.

— Эрик, я могу провести тебя к Мастеру Нафтали уже этой ночью!

Он ответил мне резким смехом.

— Вы любительница пошутить, графиня. Вы забыли о полководце, осаждающем ваш замок?

— Не издевайся и не глумись… есть тайный ход!

Теперь уже смех его был покровительственным.

— Меуjа, разве вам не известно, что большинство тайных ходов существует лишь в фантазии людей? Потому что о них можно рассказывать красивые истории?

— Он есть, — настаивала я, вот-вот готовая расплакаться. — Я сама проходила им. Поверь мне.

— Когда?

— Когда была маленькой. Вместе с отцом. Ход между монастырем и замком.

Эрик наклонился вперед, выражение его лица стало серьезным.

— Продолжайте. И что же, где этот ход?

— Наш замок воздвигнут на бывших горных медных копях, вся гора пронизана ходами. Один из этих ходов мои родители приказали строителям продлить до монастыря как запасной выход. Я проходила им один раз со своим отцом. Ход заканчивается под крепостной башней.

Глаза Эрика заблестели.

— А где он начинается?

Да, где он начинается? Я остановила свой взгляд на змее, пытаясь вспомнить свой сон, вновь проследить весь путь… вязкая, грязная почва под ногами, ужасные звери, мерцание свечи и запах…

— Запах ладана! Вход расположен в церкви!

— Сейчас вам это доставляет удовольствие, Элеонора.

— Нет, поверь же мне!

Я была страшно взволнованна, все мои мысли сосредоточились на этом входе, который находился где-то в церкви, где-то… но где? Змея, казалось, ободряюще подмигнула мне. Дальше, Элеонора, подумай хорошенько! Эрик сидел притихший, ни единым словом не выказывая раздражения. Было полное ощущение того, что он осторожно пытался проникнуть в мои мысли, чтобы вместе со мной искать путь, который одна я могла не найти, путь, который стал бы для него спасительным. Я скрестила руки на груди и закрыла глаза. Сосредоточься! Скамья для моления. Купель. Статуя Девы Марии. Крытая галерея вокруг монастырского двора… Лицо мое покраснело. Где же был вход? Ступени алтаря. Алтарь… алтарь! Разрисованная черным рука, приглашающе протянутая, замаячила перед моим носом.

— Пошли, — сказал он.

Не промолвив ни слова, с легким сердцем и ощущением счастья оттого, что он пойдет вместе со мной и получит от мастера Нафтали столь необходимую ему помощь, я направилась к выходу. Все будет хорошо, он выздоровеет и вернется на родину. А Господь Бог, надеюсь, простит мне мою тяжкую вину.

Я ждала у двери, пока Эрик надевал свою больничную рубаху, заправлял ее в штаны и обувался. Энергичным движением руки он вытащил нож из трупа собаки и вытер клинок о матрас на лежаке.

— Теперь ты не сможешь препятствовать моему бегству, — пробормотал он. — Твой Бог еще пожалеет, что посчитал меня врагом.

— Эрик…

— Kvid ekki. [38]Мы, норманны, терпеливые мстители. И моя месть должна немного подождать, но час ее все равно настанет, и это столь же верно, как и то, что я сейчас стою здесь.

Глаза его загорелись. Нож в руке опасно заблестел, когда Эрик запихивал его за пояс. Меня охватил озноб. Этот сын короля варваров наверняка грозный противник…

— Он бил тебя здесь, в монастыре, да? — тихо спросила я.