В оковах твоей Тьмы. Книга 1

Что он с ней делал? Окончательно клеймил каждую клеточку кожи копирайтом безумного желания? Крепил на ее теле сверхчувствительные чипы, которые отныне будут реагировать исключительно на его руки, губы, взгляд и голос? Асю прошило спиралями нескольких судорог одновременно, когда его длинные пальцы проникли внутрь ее истекающей влагой киски, растирая стеночки и поглощая горячую пульсацию.

Странное ощущение зарождалось внутри. Невероятное напряжение, сладостное до безумия, требующее усиленной стимуляции. Что-то незнакомое, но такое восхитительное, что ради него можно было стерпеть все, что угодно.

Даже те цепи и хлысты, что на каждом шагу в клубе.

Неужели это... Мысль прервалась моментально, когда пальцы Штейра проникли в ее вагину с легким хлопком. Непроизвольная попытка сомкнуть ноги, чтобы удержать это ощущение, провалилась, когда его руки впились в ее бедра до боли, вжимая в свой пах. Она так и не поняла, когда он успел избавиться от одежды. Прикосновение твердого фаллоса к ее малым половым губам запустило очередную судорогу, которая только чудом угасла, не достигнув пика.

Ася никогда не испытывала оргазм с мужчиной. Она бы не знала, что это такое, если бы не послевкусие эротических снов. Она не помнила, как это происходит, но сейчас ощущения были смутно знакомыми. Вот-вот, и...

Он вошел в нее резко. Одним направленным ударом на всю длину, без предупреждения. Вселенная взорвалась, комната поплыла перед затуманенными глазами девушки, сливаясь в яркую абстракцию. Ася ощутила, как кольцо мышц вагины туго сжало его член, стремясь удержать внутри. Но он не дал ей такой возможности. Резко вышел, но только для того, чтобы вновь войти, уже медленнее, растягивая, заполняя собой. И впервые ее тело обрело недостижимую ранее уверенность, выгнулось навстречу, принимая глубже.

Он был невероятно большим и твердым, пульсирующим внутри нее, подобно языкам пламени. Приливы горячих волн удовольствия становились мощнее с каждой секундой его медленных, сводящих с ума движений.

Ворс шкуры щекотал ее обнаженную грудь и щеку, и Ася, не отдавая себе отчета, терлась о нее, словно кошка о руку любимого хозяина, одновременно толкая бедра назад. В фалангах пальцев пульсировала глухая боль, которая сейчас казалась невероятно приятной. Такая же отдавалась ритмичным пульсом на бедрах, в местах прикосновения его рук, которые удерживали, задавая темп и подчиняя себе отклик ее тела.

- Черт, какая ты узкая! - даже от его слов сознание плавилось, посылая по телу острые разряды физического наслаждения. - Восхитительно тугая и жаркая...

Краснеть при подобных обстоятельствах - нонсенс. Но особая хрипотца в его голосе, результат с трудом сдерживаемого безумия, вновь заставила кровь вскипеть за долю секунды, выплеснуться пятнами румянца на щеках. «Это можно списать на жар от камина», - мелькнула осознанная мысль... и тут же погасла, словно выбитая прочь глубоким толчком мужчины.

Кажется, Ася застонала. По-новому, протяжно, надрывно, повинуясь эмоциям и кипению крови под ритм сошедшего с орбиты сердца. Соколов не остановился. Прижался лицом к ее шее, накрыв собой, словно щитом. Скорей даже впился губами, поглощая пульсацию, не прекращая своих резких, совсем не нежных фрикций ни на секунду.

Ася, теряя себя в сладком блаженстве от этого потрясающего единения, опоённая жаром его тела, опутанная, словно колючей проволокой, его волей, непроизвольно резко толкнула бедра, и сладостная пульсация сломала все преграды. Рванула взрывом сверхновой, закручивая тугие канаты оргазма, нажала спусковой крючок и буквально выстрелила, исторгнув из Асиного горла неистовый крик.

Она его уже не слышала. Оргазм отдавался в ушах самой прекрасной музыкой, нивелирующей остальные звуки. Волны разрядки буквально били в ее извивающееся тело изнутри и снаружи.

В тот момент Евтеева готова была признаться в одержимой любви к Соколову. Если бы голосовые связки, а с ними и разум ее послушались. Вместо этого Ася без сил рухнула на шкуру, и только руки Штейра удерживали ее от окончательного падения. Словно сквозь вату, до нее долетело хриплое рычание мужчины. Может, она бы испугалась подобного проявления чувств при других обстоятельствах, но сейчас он подстегнул ее удовольствие до критической отметки.

В камине плясали языки пламени, потрескивали дрова, создавая атмосферу то ли Рождества, то ли праздника, ознаменовавшего собой начало чего-то нового. Во всяком случае, чего-то хорошего. Неизвестно, сколько времени прошло, прежде чем Ася нерешительно пошевелилась. Ей не хотелось терять тепло обнаженного тела Штейра и крепкие оковы обнимающих ее рук, но колени и поясница затекли от непривычной позы. Было хорошо. Так, как никогда и ни с кем прежде.