В оковах твоей Тьмы. Книга 1

Асе передался этот огонь, разгоревшийся в ее теле с такой силой, что чувственность, когда-то давно убитая и погребенная, возродилась, подобно Фениксу. Выстрелила по всем направлениям огненными стрелами, оставив трассерный след самого потрясающего удовольствия из всех существующих.

Этой ночью Ася испытала оргазм. Дважды.

Может, и правильно сделала, что избегала смотреть в глаза Соколову. Такое счастье мог даровать либо Бог, либо Люцифер. И для нее грань между обличиями добра и зла практически стерлась. Не стоило смотреть в глаза тому, кто завладел сознанием мужчины в те моменты, когда он без излишней нежности накручивал ее волосы на кулак, клеймил кожу отпечатками своих зубов, губ и пальцев, растирал ее изнутри неистовым вторжением, словно стремясь проникнуть в каждый уголок ее тела, до самого сердца! Она и сейчас ощущала при каждом вздохе фантомную пульсацию и жжение в глубине вагины, даже бедра непроизвольно сжимались, посылая сладкие разряды, опоясывая клитор и половые губы обручами искр удовольствия.

Если б Штейр застал ее в таком виде - обнаженную, растрепанную, с расческой в руках и идиотской, блаженной улыбкой на лице, точно б сквозь землю провалилась. Потому что этот мужчина умел читать по глазам, от него мало что удалось бы скрыть. Раскусив пару супермятных леденцов, которые заморозили арктической стужей ее язык и в гортань, девушка быстро закапала в глаза капли от покраснения. В том, что она не выспалась и белки затянула сосудистая сеточка, сомневаться не приходилось. Расческа застряла в спутанных волосах, и Ася раздраженно рванула ее вниз.

Ничего не скажешь, курс экстремальной красоты. От ледникового периода в полости рта начал бить озноб по всему телу. Ася потянулась к платью, прижала его к груди и поспешно вернулась в постель, под защиту теплого одеялка. Сейчас согреется и наденет.

И лишь после поняла, что это не ее платье. Это свитер Соколова. Была бы наблюдательнее, заметила б, что платье аккуратно висит на плечиках, повешенных на карниз.

Положить на место свитер и снять платье не успела. Послышался шум. Хлопок двери и легкий перезвон колокольчика. Сердце пропустило ощутимо сильный удар, замерло на миг, чтобы потом пуститься в танце азартной аритмией. Ася с удивлением осознала, что шаги Соколова узнает из тысячи других. И не потому, что он являлся хозяином этого дома. Каждый его жест, вздох и взгляд уже отпечатался в ее душе тем самым оттиском, который не сотрет ни время, ни расстояние.

Ася закрыла глаза,стараясь придать лицу выражение безмятежного сна, пряча улыбку игривой девчушки. У нее получилось, хотя в какой-то момент девушке показалось, что стук ее сердца слышен даже за пределами комнаты. Так волнительно оно колотилось, реагируя на присутствие Штейра. В теле и без того вспыхивали очаги сладкого огня, а бешеный ритм сердечка раздувал пламя еще сильнее.

Как она не улыбнулась и не заерзала, когда дверь открылась?

Мужчина остановился на пороге, и Ася кожей ощутила его пронизывающий, горящий огнем желания под обманчивым серым льдом взгляд. Тот самый, которому теплое одеяло не стало преградой. Девушке показалось, что сейчас он рывком сорвет его, обнажая ее тело. И впервые смущение вызвала не мысль о том, что он увидит ее полностью голой в приглушенном свете потолочной подсветки, а тот факт, что руки под одеялом ревностно прижимают к груди его свитер!

Конечно, он все понял. И то, что она не спит, и то, что прячет что-то под одеялом. Но не сдвинулся с места. Просто смотрел на нее, а Ася представила, как мужчина улыбается такой же улыбкой, которую так тщательно скрывает она сама. Странное тепло вместе с ощущением опасности и желания разливалось в крови от этого взгляда, сбивая и без того неритмичный от нахлынувших эмоций стук сердца. В его улыбке наверняка была нежность. Нежность и торжество обладания с несокрушимой волей.

Ты попалась в эти силки. Трепыхаться бесполезно. Их не разорвать, и я тебя не выпущу…

Понимала ли Ася в тот момент, что в первый раз ее просто пожалели и не показали даже сотой части той темной изнанки, что присутствовала в этом мужчине и не желала отходить в тень ради кого бы то ни было? Что прикоснулась лишь к верхушке айсберга его тьмы, которая и показалась соблазнительной и интригующей? Конечно. Не в его интересах было спугнуть ее в первый же день. И даже высокопарная речь, которая вчера едва ли не нокаутировала ее, заставив судорожно цепляться руками за свисающие цепи, была призвана отнюдь не напугать и не предупредить.

Она должна была зажечь ее кровь отчаянным, неподконтрольным разуму желанием принадлежать. Они оба это понимали. Единственный страх, который ей был позволен на тот момент, оказался слишком сладостным, чтобы ему противостоять.

Пока еще ей не о чем было беспокоиться. И Асе не хотелось забегать вперед, рисуя подчас не самые радужные картины их будущих отношений. Она просто растворилась в безумном счастье быть желанной и получать от этого удовольствие. А что будет дальше, покажет время.