В окружении (ЛП)

узнавал с каждым проходящим днем. Причина, по которой он был так открыт, так свободен с

самим собой, и настолько невероятно добрый и преданный. Это все было здесь. Сердце

Дилана сейчас стояло здесь перед нами с теплотой в глазах и, как я знал, с искренним

счастьем из–за нас в своем сердце.

– Ааах! Я так рада, что вы здесь, – сказала Солнышко, когда спустилась с лестницы.

Она переводила между нами взгляд, и ее улыбка была настолько полна любви, что клянусь я

мог почувствовать, как она исходит от нее, когда Солнышко подошла к нам с распахнутыми

объятиями. Ее длинные, светлые волосы были распущены, за исключением двух косичек по

обе стороны головы, которые скреплялись на затылке, а ее загорелая кожа делала образ,

несомненно, сияющим.

Солнышко Прескот была именно такой, как я ее представлял, и когда она закончила

обнимать своего сына и шагнула ко мне, я не мог не вернуть ей ответную теплую улыбку.

– Геркулес, – произнесла она, прежде чем сцепить руки на моей талии, чтобы обнять

меня в знак приветствия. Когда я вернул ей этот жест, я посмотрел поверх ее головы на

Дилана, который подмигивал мне. И в тот момент, как она ослабила объятия и отступила

назад, к нам вышел высокий мужчина в измазанной грязью майке и поношенных, джинсовый

шортах с потрепанными краями, вытирая ладони об свои ноги. Он был в шлепках и

широкополой шляпе, под которой красовались его длинные, черные волосы, и

соответствующие Фрэнку Заппа усы, – все это подтверждало, что этот мужчина – Зигги

Прескот.

– Мой мальчик, – сказал он, когда подошел ближе и потянулся к Дилану, заключая его

в медвежьи объятия. Когда он похлопал его по спине, я заметил, как Дилан усилил свою

хватку вокруг этого мужчины, и понял, что он нуждался в этом так же сильно, как и они

сами. Эта семья была близка, что было нечто…новое для меня, и пускай Дилан уже взрослый

мужчина, эта инъекция семейной любви уже обладала успокаивающим эффектом, если то,

как он устроился в объятиях отца, было хоть каким–то признаком.

Когда Зигги отпустил его и обхватил Дилана по обе стороны шеи, он спросил:

– Ты в порядке? Ты же знаешь, что мы с Солнышко не смотрим телевизор и весь тот

мусор, но у нас есть ноутбук, который ты купил для нас, и после твоего звонка мы

посмотрели кое–что.

Мой желудок стянуло в узлы от этих слов, когда я подумал, что они могли затаить

что–то вроде обиды на меня за то, что втянул их сына во все это. Но когда Дилан кивнул и

посмотрел в мою сторону, чтобы сказать: «Мне плевать на все это. Эйс полностью стоит

того», мое сердце снова заколотилось. А когда оба, Зигги и Солнышко, последовали его

примеру, я почувствовал, как покраснели мои щеки.

– Ты только посмотри, – сказал Зигги, когда его взгляд опустился на меня, и все еще

обнимая Дилана за плечо, он сжал своего сына. – А я–то думал, ты говорил, что не по

симпатичным мальчикам.

– Симпатичным мальчикам? – повторил я. – Кажется, я ни разу такого не слышал.

Зигги притянул меня в объятия и рассмеялся, похлопывая по спине. Когда он

отклонился назад, его ладони перешли на мои плечи, и он произнес:

– Вот это да. У симпатичного мальчика симпатичные большие руки. Ты разводишь

сад?

Мои губы дрогнули от резкой смены разговора.

– Сад? Эм, нет, но я ходил на занятия по сельскому хозяйству в старших классах.

– Нужно было продолжить изучать, – сказал Зигги, его рука обхватила меня за плечо,

и затем он начал уводить нас прямо на задний двор. – Ты должен увидеть мой сад. Ты

можешь развести себе такой же. У меня растет ревень и цукини, грибы…

– Вы выращиваете грибы? – переспросил я, мои глаза расширились.

– Естественно, да. Какой сад без грибов, – затем он наклонился, будто собирался

сообщить мне тайну, и прошептал. – У нас могла бы расти настоящая «Мэри Джейн»2 здесь,

если бы у правительства не торчала огромная, старая палка из задницы. Я был всегда хорош в

стрижке кустов.

Я закашлялся, а затем оглянулся через плечо, чтобы узнать, куда запропал Дилан, но

он и Солнышко шли следом за нами, а на его лице играла улыбка. Вынуждая меня

задуматься, с каким «садоводством» он имел дело, когда жил со своими родителями.

***

2

Мэри Джейн – на жаргоне означает марихуана.

Эйс одарил меня взглядом «даже не смей меня бросать», когда Зигги уводил его, и я

в ответ ему улыбнулся. Создавалось такое ощущение, что мне доставляло удовольствие

наблюдать за Эйсом слишком не в своей тарелке сегодня.

Зигги показал на квадрат из четырех ровных грядок, заросших растениями.

– Вот здесь вот перец, или как я люблю его называть, «фрукт, который выжигает

волосы на моей заднице»

– Ох, Зигги, – произнесла Солнышко, прикрывая хихиканье.

Он ответил ей подмигиванием, а затем слегка толкнул Эйса локтем.

– Готов поспорить, ты не знал, что перец чили – фрукт, ага?

– Нет, сэр. Не знал, – ответил Эйс.