В окружении (ЛП)

– Секунду, старик, дай найти немного мелочи, – сказал я, открывая банку с

четвертаками, которая стояла на столешнице. Еще новое, к чему я привык в ЛА – общая

прачечная с десятком других арендаторов. Я вытащил пару долларов, а затем пошел

открывать дверь. – Вот держи… – мои слова задохнулись в горле, когда я столкнулся лицом к

лицу с женщиной на несколько сантиметров ниже меня.

– Ой, простите, – сказал я. – Я думал, что это кто–то другой. Чем могу помочь?

Губы женщины изогнулись в грустной улыбке.

– Ты не узнал меня?

Слова «а должен?» крутились на кончике языка, но затем я резко сдержал себя, когда

заметил, как ее глаза, такого же морского–зеленого оттенка, разглядывали меня с головы до

ног. Моя рука метнулась к дверному косяку, когда я всмотрелся в нее снова. Светло–

каштановые волосы, того же оттенка, что и мои, а вместо густого макияжа и красной помады,

которые обычно коркой покрывали ее лицо, на ней вряд ли был хоть какой–то сейчас.

– Твою мать, – выдохнул я, когда осознал, что за женщина стояла передо мной. Та, от

которой я сбежал много лет назад. Та, которая зарабатывала на мне деньги, оскорбляла

словами и бросила меня в лого льва, к мужчине, в три раза старше меня, чтобы просто

оплатить аренду.

Бренда лучезарно улыбалась.

– Ты намного выше, чем я запомнила, Дилан.

Я вцепился в деревяшку под своей рукой, чтобы сдержать ее дрожь, пока вглядывался

в улыбающееся лицо, наклоненное ко мне. Боже мой….этого не может быть. Но я так и

стоял парализованным, как будто вернулся обратно в ту старую, грязную гостиную с

оранжевым диваном и затхлым воздухом.

– Не хочешь пригласить свою маму в дом?

Я был точно уверен, что слова «нихрена подобного» были на кончике моего языка, но

я, твою мать, не мог вытолкнуть их наружу. Образы моего детства с этой женщиной были

глубоко зарыты под херовой тучей боли, отрицания, и ненависти к себе, и заняло несколько

лет, чтобы изгнать воспоминания, о существовании которых, до недавнего времени, я

забывал. Но они были здесь. Они существовали. Как и она сама.

Когда она сделала шаг вперед, я пришел в себя, к текущей ситуации, и сфокусировался

на ней, выпрямляясь в дверном проеме, блокируя ее проникновение.

– Как ты нашла меня? – я должен знать. Ни за что не поверил бы, что Зигги и

Солнышко рассказали ей, поэтому остается только…

– Как кто, телевидение, конечно. Ты стал какой–то знаменитостью сейчас. Каждый

раз, как я включаю канал, там ты. И твой многоквартирный дом.

Мой желудок завязался в узлы, а затем рухнул, как шар из боулинга вниз, когда я сжал

до побелевших костяшек деревяшку. Я глотнул такого необходимого сейчас воздуха и

почувствовал как мне поплохело, когда он встал комком на дне моего горла. Этого не

происходит, думал я, но не имело значения, сколько раз я моргал… каждый раз передо мной

стояла она.

– Мы можем поговорить внутри? – спросила она. – Я просто хотела…

– Нет, – ответил я, качая головой. Если я бы смог прокричать нет, нет, нет, то

обязательно бы сделал это. Но из этого единственного «нет» состояло мое текущее

состояние. Все остальное было охренеть–каким–монументальным.

– Сынок, пожалуйста. Я просто хотела поговорить с тобой. Я изменилась…

– Не называй меня так, – сказал я. Улыбка после этого слетела с ее губ, а когда она

потянулась за моей рукой, я попятился назад, ударившись об дверь в спешке. – Ты должна

уйти.

– Дилан…

– Уходи. Я не хочу видеть тебя, – выдавил я, отступая еще на шаг назад, чтобы

вцепиться в дверную ручку, и когда начал закрывать дверь, я добавил. – Никогда.

Ее лицо испарилось в полоске закрываемой двери, а затем исчезло, когда я ее

захлопнул. Я перепроверил, что закрыл все засовы, и даже добавил цепочку для большей

уверенности, перед тем как развернуться, прислониться спиной к двери, а затем скользнуть

по ней вниз, пока моя задница не оказалась на полу, а колени не были притянуты к груди.

Она не сможет причинить мне боль, думал я, пока обнимал себя руками за колени и

боролся со слезами, которые размывали мой взгляд. Она – никто. Она не сможет причинить

мне боль. Но даже, когда я повторял и повторял слова в своей голове, тот факт, что я

скрутился, замер на месте, сообщал мне одну очень тяжелую истину. И она состояла в том,

что я долбанный лжец.

Глава 23.

________________

Безумная стерва.

Когда солнце выглянуло из–за горизонта и скользнуло в полумрак, который я

обеспечил прошлой ночью, я перевел свой взгляд на мужчину, лежащего рядом со мной.

Устроив голову на мягкой подушке и натянув простыни до талии, Дилан выглядел