В омут твоих глаз (СИ)

Тимошин замер в тёмном коридоре, прижимая к себе ребёнка и скрипя зубами от ярости:

- Ублюдок.

- Тох, спокойно!

- Подожди с Тёмкой в подъезде, – спустив на пол мальчика и подтолкнув его к другу, блондин

сделал несколько шагов и остановился, бросив через плечо: – Я быстро.

- Не надо, Тох!

- Подождите снаружи.

Распахнув дверь спальни, Антон влетел внутрь, гневно сверкая глазами.

- Ой! – раскрасневшийся Ярослав вскрикнул и сполз с Глеба, забившись под одеяло.

- Какого хера? – Савкин приподнялся на локте. – И как часто ты намерен врываться в мою квартиру?

- Какого чёрта тут происходит? – Тимошин подошёл ближе и скрестил руки на груди.

- А ты не видишь?

- Вижу.

- Я не обязан отчитываться перед тобой, – шатен лениво потянулся.

- Ты это Тёмке объясни.

- Он здесь? – студент расширил глаза и подскочил, собирая разбросанную по полу одежду.

- Ты ведь сам просил привезти его.

- Но ты сказал, что оставишь его у родителей!

- У них планы на вечер.

- Блядь! – Глеб натянул джинсы и футболку. – Позвонить не мог?

- Я выполнил твой же приказ, в чём дело?

- А с каких пор ты стал таким послушным?

Антон не ответил и уставился в упор на высунувшегося из-под одеяла Ярика. На несколько секунд в

комнате воцарилась тишина. Первокурсник не выдержал первым:

- С каких пор ты на баб переключился?

- Сам ты баба! - Мартинов засопел, зыркая из-под крашеной чёлки.

- Рот прикрой, твой день восьмое марта.

- Сам заткнись! Тебя никто не звал!

- А я сам прихожу, детка, – блондин презрительно фыркнул. – Прикройся, курица.

Ярослав сполз с кровати и оглянулся в поисках одежды, ворча под нос.

- Ты бы следил за словами, – Глеб встал напротив своего бывшего любовника.

- С чего бы?

- Не позволяй себе лишнего.

- Или что?

- По ебалу получишь.

- Ой ли? Из-за этой шлюхи?

- Шлюха здесь только ты, и утром мы все это поняли.

- Охренел?

- Я просто говорю, как есть.

- Глеб, не надо, – уже одетый Мартинов тихо пискнул из-за спины студента.

- Не вмешивайся, подстилка, – Антон сжал кулаки.

- Я, кажется, просил следить за своим языком!

- А кто он? Потаскушка твоя!

Не церемонясь, Савкин резко ударил Тимошина коленом в живот и, наклонившись к согнувшемуся

парню, прошипел в самое ухо:

- Он тот, кто живёт здесь.

- Сука.

- Нет, Тоша, это ты сучка.

- Папа! – в комнату влетел испуганный Артём и бросился к блондину. – Папа!

- Простите, он шустрый! – Макс показался в дверях, разводя руки в стороны.

- Тём, всё хорошо, – первокурсник выпрямился, натянуто улыбаясь.

- Папа!

- Блядь! – шатен тряхнул мальчика за плечо: – Хватит! Ещё раз услышу, что ты его отцом

называешь, ремнём всыплю!

- Глеб! – Ярик оттащил перепуганного ребёнка в сторону.

- Я ясно выразился? – Савкин орал, не сдерживаясь и выплёскивая накопившееся.

- Эй, ты чего, извращенец? Сдурел, что ли? – Валеев покрутил пальцем у виска.

- Заебало! А ты, - студент со злостью посмотрел на обомлевшего Антона, - чтобы больше не

появлялся в нашей жизни. Пошёл вон!

- Ты с ума сошёл?

- Вон отсюда! Сколько можно? Сука, ты мне все нервы вытрепал! Я покоя хочу, покоя! Исчезни

уже!

- Глеб, я...

- Вали, блядь, отсюда, пока я тебе ещё раз не врезал!

- Извращенец, успокойся! – рыжик подошёл, закрывая собой Тимошина.

- Забери его, Макс, прошу. Я не хочу больше видеть эту тварь.

- Папа! – Артём рвался из рук Мартинова , истошно вопя и плача.

- Молчать! – Савкин со злости пнул стул, который тут же отлетел в сторону. – Надоело! Я твой отец, я!

- Не ори на ребёнка, – блондин, выйдя из ступора, оттолкнул Валеева. – С катушек слетел?

- Уходи.

- Ты даже не выслушал меня.

- Я наслушался, спасибо. Мне на три жизни хватит помоев, которыми ты меня окатил. Я больше не

могу так. Всё, это край.

- Послушай...

- Нет! Ты не понимаешь? Ты тупой? Оставь меня и мою семью в покое! Ты ещё не наигрался?

Живые люди не игрушки, сопляк!

- Я не играю! – Антон устало опустил голову.

- Пошёл вон, видеть тебя не могу, – Глеб кивнул на дверь. – И ключи оставь.

- Подавись, – Тимошин бросил связку под ноги бывшему любовнику, посмотрел на Ярика и

выдавил: – Обидишь Тёму, я тебя, выродок, найду.

- Я не...

- Не оправдывайся перед ним, – Савкин оборвал Мартинова. – Всё сказал?

- Нет, – первокурсник подошёл к дрожащему мальчику, зажатому в чужих объятьях, и улыбнулся: –

Люблю тебя, Тём. Не плачь, ты же мужик, – потрепав ребёнка по волосам, он быстро вышел из

спальни и рванул к входной двери, сжимая кулаки до побеления костяшек.

- Дурак ты, извращенец, – Макс покачал головой. – Ой, дурак!

- Не учи меня.

- Пожалеешь ведь.

- Мне надоели эти игры.

- Зря ты так, – Валеев вышел вслед за другом, громко хлопнув дверью на прощание.

Антон шёл быстро, не оглядываясь. Только бы оказаться сейчас дальше от этого дома, от этого

человека, раздавившего его. И кто виноват? Только он сам, потому что струсил, потому что

промолчал, когда надо было сказать правду. Поздно? Наверное, да. Глеб был решительно настроен, когда выставлял его за дверь, не давая надежды. О какой надежде можно вообще говорить, если он

сам довёл ситуацию до точки? И сто тысяч раз прав был Михаил, когда требовал раскрыть шатену

истину. Чего он испугался? Гнева? А что было сейчас? Он собственноручно нарисовал крест на