В омуте блаженства

Джессика откинула назад волосы. Она не собиралась ни с кем обсуждать свои неприятности, особенно с Козимо Каванетти.

– Глядите, – сказала Джессика, показав рукой на перила:

– Их починили.

– Я беспокоился, что кто-нибудь может упасть.

– Вы хотите сказать, что это вы их починили?

– Да, работа была нетрудной.

– Тогда спасибо, брат Козимо. А я собралась нанять плотника.

– Теперь этого не нужно делать, мисс Ворд.

– Как я могу отблагодарить вас?

– Называйте меня Козимо.

– Хорошо. – Она нервно пожала плечами. Что может быть страшного, если она подружится с ним?

Он не казался опасным:

– А вы должны звать меня Джессика.

– Хорошо. – Она услышала легкую иронию в его голосе. – Пойдем со мной, Джессика. Я хочу поговорить с тобой там, где не очень холодно.

Монах повернулся и вошел в темную дверь. Джессика посмотрела в его сторону, удивляясь, что повинуется такой просьбе. Но она в долгу перед Козимо и наконец сможет уделить ему немного времени и внимания. Она прошла в кабинет. Он жестом пригласил ее сесть. Огонь потрескивал за каминной решеткой, бросая отблески на темную одежду монаха, но ни отблеска не падало на его лицо. Джессика села.

– Это ты развел огонь? – спросила она, протягивая свои озябшие ноги к огню.

– Я взял на себя такую смелость.

– Очень приятно.

Джессика услышала звон стекла, когда откидывалась на подушки. Козимо появился сбоку с двумя стаканами вина рубинового цвета и протянул один ей. Его манеры были полны покоя и благородства, так что она не осмелилась сказать ему, что не пьет.

– Благодарю, – проговорила она. Козимо кивнул и сел на стул рядом с ней так, чтобы отблески огня достигали лишь его груди. Монах поднял свой стакан, который оказался в тени капюшона. Джессика смотрела на него и ждала, когда тот заговорит.

– Это превосходное каберне «совиньон», – объяснил он. – Славное санкт-бенедиктинское вино, ему очень много лет.

Джессика посмотрела на прекрасную жидкость в стакане. Она увидела оттенки малины и янтаря. И вправду – превосходное вино.

– Ты не попробуешь каберне?

– Я не пью спиртного.

– Почему?

– Я всегда думала, – она любовалась вином, – что пить необязательно.

– А, – ей снова почудилась ирония в его голосе. – Ты когда-нибудь слышала, что сказал Платон о вине?

– Нет.

– Он назвал его великим подарком человеку. Джессика вопросительно посмотрела на вино.

– Даже Платон не убедил тебя? – усмехнулся Козимо. – Может, тебе привести его целебные рецепты?

– Какие целебные?

– Вино содержит витамины, минералы и специальное свойство, уменьшающее полноту. Красное вино, как это каберне, содержит дубильную кислоту и другие кислоты, убивающие бактерии. Хорошее вино известно как лекарство от тифа.

– Ты тянешь меня за ногу, – улыбнулась Джессика.

– Тяну за ногу?

– Шутка.

– Поверь, Джессика, не тяну. Нет причин бояться вина.

Она тряхнула головой:

– Я видела, что люди творят, когда напьются, я не хочу стать такой же.

– Умеренность – ключ к мудрости в жизни, Джессика. Один стакан каберне не сделает тебя дурочкой, поверь мне.

Она снова посмотрела на вино. Джессика могла обонять сладкий аромат малины, исходящий из стакана.

Козимо снова усмехнулся:

– Или ты боишься, что вино развяжет твой язык?

Джессика вскинула голову. Или она более восприимчива, чем большинство людей, или более откровенна, чем предполагала. Она пристально посмотрела на Козимо, желая проникнуть в неясные тени его лица и увидеть, какое выражение сопровождает этот богатый голос.

– Если у тебя есть что-то, что ты не хочешь разглашать, – продолжал Козимо, – то лучшей компании, чем священник, тебе не найти.

– Ты не священник, сам сказал. Джессика подняла стакан. Никто не назовет ее трусихой. И она покажет Козимо, что на дне ее стакана не будет никаких признаний. Она выпила.

Вино легко пролилось в нее, сладкое и удивительно свежее, терпкое, но не крепкое. Джессика была поражена медовой сладостью каберне. Она всегда считала, что вино должно быть крепким и кислым.

Козимо откровенно рассмеялся над ее удивлением:

– Тебе понравилось?

– Да, – ответила она ему улыбкой и покрутила стакан между пальцами. – Совершенно не то, что я думала. – Она снова отпила, потом еще.

Монах кивнул и наполнил ее и свой стаканы. Видя, как он берет графин, Джессика испытала приятное чувство. Это было ощущение тепла, отличное от тепла, которое дает огонь. Она расслабилась и взяла стакан, который Козимо подал ей.

– Это последнее вино, которое я сделал в Санкт-Бенедикте», – начал Козимо, садясь. – И я должен был разрушить оборудование на винном заводе, поскольку его репутация может быть подорвана.

– Это ты все переломал там?

– То, что я там обнаружил, не заслуживает марки завода.

– Ты это должен делать как защитник? Разрушать чужую собственность?

– Когда необходимо. Меня здесь не было. И в мое отсутствие на заводе произошли ужасные изменения, изменения, ведущие к гибели.

– Почему же тебя не было, если ты защитник?

– Я не имею возможности выбирать. Но теперь я вернулся. И я сделаю все, чтобы исправить вред, нанесенный управлением Изабеллы Каванетти.

Джессика рассматривала его капюшон, когда он пил вино: