В опале честный иудей

Не ограничившись этим, А. Турков вместе с В. Огневым обратился с дополнительным ходатайством в ССП о выходе книги Ал. Соболева. Оба они обратили внимание руководства Союза писателей на вопиющие ошибки в книжке А. Соболева, изданной «Современником», указав, что подавляющее число стихотворений нуждается в возврате к авторской редакции из-за множества небрежностей, нелепостей редактирования, просто искажений стихов, доведенных до утраты смысла.

В свою очередь, и я, памятуя обещание В. Карпова оказать мне помощь в издании стихов Ал. Соболева, обратилась к нему с коротеньким письмом, где напомнила о его обещании, сообщила, что рукопись сдана в издательство литературным критиком А.М. Турковым.

Вместо В. Карпова мне ответил литературный консультант при Секретариате ССП В. Савельев. Я не стала бы упоминать об этом ничем не заявившем о себе стихотворце, не возникни он чуть позже в моих хлопотах.

Савельев, о чем я его не просила, так как писать ему не заставила бы меня никакая сила, в нескольких строчках объяснил мне, что издательствам дано право отбирать рукописи для публикации по своему усмотрению. Но почему не ответил мне В. Карпов? Мне все-таки хочется думать, что ему просто не показали мое письмо. Так это было или иначе, но обещанной поддержки рукопись Ал. Соболева не получила, изведав участь своих предшественниц, ранее отвергнутых рукописей Ал. Соболева. В чем-то и хуже. Семнадцать лет прошло с тех пор, как А. Турков отнес и сдал рукопись в «Советский писатель». Так и сгинула она там: ее мне даже не вернули. Не изменила порядков в издательстве и новая вывеска: тот же Микитка, хоть и новая свитка. «Ату его... ату!» - возвестил о своем появлении еще один цветок для букета, букета нового времени, однако со старым ароматом, неистребимым.

Между прочим, в этой некрасивой истории без ответа остался и такой вопрос: отчего В. Карпов сам не захотел поинтересоваться, как дела у вдовы Ал. Соболева с изданием книжки - единственной, первой и последней для покойного поэта? Забыл о моем обращении на десяти страницах? Плохо верится: ведь не каждый же день он получал подобные крики о помощи? Тогда что? Соска-пустышка? А совесть?.. Но о присутствии совести при служении компартии говорить вряд ли уместно.

Умудренный опытом, лучше меня осведомленный о делах в мире советских литераторов, А.М. Турков не стал спорить с «Советским писателем».

Он избрал другой путь: продвижение творчества Ал. Соболева в народ посредством публикаций в печатных и электронных СМИ. Ему приходилось открывать людям неизвестного автора известнейшего произведения. И не его вина, что порой это выглядело несколько обидно для Ал. Соболева. Он сумел (при поддержке работавшего в «Литературной газете» Игоря Золотусского) добиться публикации стихов создателя «Бухенвальдского набата» аж в «Литературной газете»! Но стихам предшествовал рассказ А. Туркова об Ал. Соболеве, своего рода представление «новичка» читателям, словно речь и в самом деле шла о поэте, еще не заслужившем известность.

Мне бы этого сделать не удалось: не та я фигура, а он сумел организовать получасовую передачу об Ал. Соболеве на радио. Принял в ней участие. Но волей или неволей в обоих случаях водил автора «Бухенвальдского набата» - на полосу газеты и в эфир - «за ручку». Как подающего надежды ребенка, одаренного, но не успевшего заявить о себе на всю планету. Но иначе А. Турков поступить просто не мог, и я благодарна ему за явную попытку плыть против течения, восстановить справедливость. Он и В.Ф. Огнев укрепили мою веру в неоспоримые достоинства поэзии Ал. Соболева, служили незримой опорой на моем трудном пути. Кстати сказать, я дважды - накануне 75-летия и 80-летия Ал. Соболева - обращалась в «Литературную газету» с предложением отметить юбилей поэта, извиниться перед невиноватым, опубликовать стихи. Ответ звучал как приговор: «Мы этого делать не будем». Оба раза я мысленно добавляла: «Во веки веков. Аминь».

...Передо мной толстая-претолстая папка, «распухший» скоросшиватель. «Моя деловая переписка» - так назвала я ее. Листаю: мои письма, убеждающие и аргументами и фактами, ответы на бланках учреждений, куда я писала. В ряде случаев повторные мои обращения с возражениями, дополнительными доводами... Ответы, убивающие надежду на реализацию творческого наследия автора «Бухенвальдского набата».

В папке хранятся мои письма и зав. отделом пропаганды ЦК партии, а также тогдашнему председателю Комитета по печати. С удивительной закономерностью жалобы и просьбы мои попадали в руки тех, действия которых и были неправомерными. Мелькали в ответах ссылки на отрицательные рецензии на рукописи Ал. Соболева (сами заказывали, сами на них и ссылались). И партийные чиновники, и писатели, и работники издательств не стеснялись утверждать то, чего на свете не бывает, - что создавший однажды талантливое произведение поэт Ал. Соболев стихи писать вовсе и не способен. Почему они все так смело демонстрировали свое откровенное бесстыдство? Потому что свято верили в безнаказанность: в тылу была партия.