В опале честный иудей

Но насколько сильно и влиятельно это сотрудничество? Подумал Ал. Соболев и о том, что звонок Поликарпова все-таки не может быть проигнорирован главой ССП - не позволяла внутрипартийная субординация. И решил подождать, посмотреть, что будет, как развернутся события. Он понимал: прозвучавшее из ЦК «предложение» о его приеме в Союз писателей для нижестоящей структуры равнозначно приказу: исполнить незамедлительно. Но этого не произошло ни тогда, ни позже. Марков не выполнил приказа сверху! Марков, компартийный угодник, посмел ослушаться звонка из ЦК партии! Откуда взялось у него это вызывающее бесстрашие, почти бунт?! Храбрость его зашла так далеко, что в отличие от руководящего партийного работника В. Поликарпова он, всего-то секретарь ССП, не снизошел до личного общения с автором знаменитого произведения «Бухенвальдский набат». Как так?! Опять загадка!..

В то время одна мысль превалировала в догадках Ал. Соболева о непонятном для него поведении Маркова: не мешает ли приглашению Соболева в ССП его национальная принадлежность? К тому же кто-то сказал ему недавно «по секрету», что якобы дано указание «сверху» ограничить или вовсе прекратить прием евреев в ССП: их, мол, там и так много... В стране национального равноправия (в декларациях) автор антифашистской песни ничем не был защищен от фашистского выпада в свой адрес. Вспомнил, как в начале 50-х годов открытое гонение евреев в СССР пришлось по вкусу немалому числу советских писателей. Вспышка антисемитизма вдохновила некоторых из них выдать на потребу дня «шедевры» с выразительными названиями: «Без кого на Руси жить хорошо», «Чесночок» и прочее в таком же роде, которые бесцензурно ходили по рукам в кулуарах ССП, развлекали сочувствующих и единомышленников. Одному из ретивых антисемитов Ал. Соболев посвятил эпиграмму:

Он от рождения горбат и в том ничуть не виноват.

А что стихи его «горбаты» -так в том евреи виноваты.

В толком не проветренных от антисемитизма, не продутых чистым здоровым ветром интернационализма апартаментах ССП неприятие еврея Ал. Соболева, хотя и автора «Бухенвальдского набата», не казалось событием сверхне-обычным и могло проявиться в любом виде, в том числе в отказе быть принятым в ССП.

При этом звонок В. Поликарпова Маркову мог быть не более чем актерским жестом, внешне приятным, обещающим для Соболева, ни к чему не обязывающим Поликарпова, понятным без разъяснения Маркову, что и вылилось в его неповиновение... Была это беседа двух антисемитов? Вряд ли. Здесь, пожалуй, другое: оба они, повинуясь негласному антисемитскому настрою в партийных верхах, не захотели «выделяться», открыть дорогу человеку, который подвел их (заодно и себя), родившись евреем.

...быть вроде нищим, вроде лишним - в опале честный иудей, на положении «эрзаца»

(не та меня родила мать), благоволения мерзавцев как милостыню годы ждать...

(«К евреям Советского Союза»)

Пытаясь найти оправдание поступку Маркова, Соболев подумал и о том, что Поликарпов своим звонком насчет него вынуждал секретаря ССП пойти на нарушение существовавших правил приема в Союз писателей. Он считал, что в ССП только принимают, но не приглашают, и ошибался. В некоторых случаях, а это касалось особо одаренных литераторов, ССП звал их в свои ряды. Я не знаю более ранних публикаций, но в марте 1984 г. «Вечерняя Москва» довела до сведения читателей примечательное событие: поэтессу Т. Реброву приняли в ССП по неопубликованной рукописи... как человека, наделенного несомненным талантом. И это было отступлением от правил: заметили талант по неизданным стихам, оценили, пригласили, присоединили к общему писательскому организму... Срочно! Не потерять бы!

Здоровая молодая дама с тетрадочкой стихов, никому не известных, и... инвалид войны с «Бухенвальдским набатом», завоевавшим весь мир. Несопоставимо, тут и возражать нечего. Где же ты, трогательная забота ССП о талантах, ау!..

Позже, в августе 1986 г. литератор Агафонов рассказал на страницах «Литературной газеты» о том, как после постановки его пьесы в областном театре его позвали в местное отделение ССП и повелели писать заявление о приеме в ССП...

Как тут не вспомнить, не сравнить, что в течение четырнадцати лет, вплоть до своей смерти в 1973 г., возглавлял московскую писательскую организацию поэт Михаил Луконин, бывший фронтовик. 60-70-е годы - время нарастающей славы «Бухенвальдского набата». Что же молчал Михаил Луконин, почему не позвал Ал. Соболева в ряды ССП, что вынудило его, «окопного брата», сыграть в «ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу» по отношению к Соболеву? Был согласен со стаей или побоялся ее зубов? Или его действия - представителя партийной номенклатуры - тоже регламентировала ниточка, связывавшая его с кукловодами из Кремля?