В опасной близости

– Потому что работали, никто нам не пихал в горло богатства, мы не виделись толком, только ужин и все. Мэттью, мы толком не разговаривали, не о чем. – Она поворачивается ко мне, и я вижу отчаянье. – Мы оба виноваты. Но первоначальная причина в том, что мы просто разные. Я это понимаю, но не он.

Она встает и поправляет на себе вещи, шепчет что-то похожее на «извини за это» и уходит в душ. Я остаюсь в той же позе, сидящим на кресле. Я запутался, она сейчас принимает какие-то решения или просто высказалась?

Допустим, я стал жилеткой, но не превращаюсь ли я автоматически в того же Дугалта? Бэт сейчас чувствует себя потерянной, и вот он я на горизонте, она делится со мной, разбирается в своих проблемах, и к чему все это приведет?

Я испытываю львиную долю усталости с этими движениями, мне необходимо хорошенько выспаться. Самое главное, не лезть в их разборки, по крайней мере, пока. Там уже будет видно, что да как, я не прочь набить морду придурку, если он не поймет. И опять же, кто я такой? Кто я для нее? В данный момент у меня самая паршивая роль в этом спектакле. «Любовник» – то, чего я обходил всю свою сознательную жизнь, избегал всеми возможными путями, то я и получил.

Молодчина, Мэтт, так держать. Герой-любовник, Санчо-Панчо нашего времени. Идиот попросту.

Встаю и иду в душ, хотя точно знаю, что Бэт все еще там, не хочу оставлять ее наедине со своими мыслями слишком долго. Захожу в душевую и вижу очертания ее тела, раздеваюсь и, открывая дверь, захожу к ней.

– Мэтт, я не могу сейчас, – говорит она мне, ее лицо опухло от слез, и мне хочется просто обнять ее.

– Повернись спиной, я помою тебя, сегодня я уже испытал свои резервы, и мне хочется спокойно помыться и лечь спать, – отвечаю ей.

Она поворачивается спиной и передает мне мочалку, намыливаю ее тело ласковыми массирующими движениями. Близко к ней не придвигаюсь, так как мой член мгновенно ожил от одного присутствия. Но я действительно устал геройствовать.

Она поворачивается и делает то же самое с моим телом, избегает смотреть на мой член. Я видел ее удивленные глаза, и то, как она избегала мылить то самое место. Усмехаюсь, ей практически удалось замаскировать свою заинтересованность безразличием. Но нет, малышка, я все уже видел.

Подаю ей руку, чтобы она вышла из душа и отдаю большое полотенце, сам наматываю на бедро маленькое. Оставляем следы, пока идем к кровати, она надевает халат и ждет, пока я вытрусь. Сейчас я не могу узнать в бунтарке Бэт тихую девчонку, сидящую на кровати.

Ложусь на кровать и притягиваю ее к себе, она устраивает голову на моей груди и практически сразу проваливается в сон. Глажу ее волосы и под ровное сопение засыпаю сам.

Глава 21 Элизабет

Я еду в машине вместе с Моникой и Дугом, неожиданно для меня, они ждали около отеля. Уж не знаю, как они меня нашли, не припомню, чтобы я сообщала о том, где остановилась. А отелей в Эдинбурге хватает. Я намеренно села сзади и подтолкнула Монику на переднее сидение, меньше всего я хочу сейчас вести светские беседы с любым из них.

Когда я уходила, Мэтт пил утренний кофе и читал отчеты о нашем офисе. Он был на удивление не в духе. Я так понимаю, «Мистер Задница» вернулся.

Поправляю на себе черное платье, когда оно сбилось на бок. Сюрпризом Мэтта были мои очки, забытые на столике в номере, и некоторые вещи, которые он услужливо вытащил из чемодана. Хотя за это можно было получить, это мой чемодан. Но я отнеслась к этому спокойно – он же мужчина.

Моника на переднем сидении что-то говорит Дугу, он бурчит ей в ответ. Удивительно то, что меня даже не тошнит от этой ситуации. Я, возможно, лицемерка, но меня не нервирует их совместное присутствие, более того, если бы я узнала, что у них есть секс, мне стало бы в разы легче.

Мы подъехали к светлому зданию, окруженному огромными кустарниками. Вышли из машины, и на встречу к нам вышел улыбающийся пожилой мужчина. Я улыбнулась ему уголками губ и поблагодарила, когда он помог мне вытащить зацепившееся за дверь платье, иначе я тогда бы лишилась юбки. В это время Дуг что-то объяснял людям, одетым в синюю форму.

Мне страшно заходить в это здание, меня мучают мысли о мрачных мраморных стенах и черных тканях. Но когда меня первой буквально заталкивают внутрь, я оказываюсь в огромном светлом помещении, на телевизоре показывают фотографии моей свекрови с самого детства, и кадры сменяются.

Я застываю на месте, когда вижу фото с нашей свадьбы, как она стоит надо мной, сжав губы в тонкую линию. Она злилась, что я отказалась надевать все эти атрибуты. Вот фото, где она нежно прижалась к Монике. Какая поразительная разница, подумать только. Нет, я никогда не относилась к ней плохо! Просто не стала ей родной, наверное так лучше выразиться.

Мужчина услужливо проводит меня в зал, где стоит гроб, и так уж выходит, что, когда я оборачиваюсь, ни одного человека нет рядом со мной.