В ореоле тьмы

Рядом с ним присаживается его собачонка, пистолет все еще в руках у этой псины, и он направляет его на меня. Его лицо ничего не выражает. Ни удовольствия, ни отвращения. Он просто выполняет свою работу.

– На всякий случай – вдруг ты решишь сделать глупость, – широко улыбаясь, объясняет коллекционер.

– Куда ты везешь нас? – грубо интересуется Огюст, глядя на него из-под опущенных бровей.

– Ты когда-нибудь бывал в нашем семейном поместье?

– У тебя осталось семейное поместье? Я думал, ты все продал, – ехидно бросает Огюст.

Альбери заметно напрягается:

– Это поместье я никогда не продам.

– Никогда не говори никогда, – отзывается Огюст и тут же добавляет: – Отпусти девчонку, у тебя счеты со мной. Ту гравюру продал тебе я, а не она.

Альбери начинает весело хохотать.

– А ты у нас, оказывается, герой! – Он припечатывает его грозным взглядом. – Но, боюсь, девчонка нужна мне больше тебя, старина. И она, как-никак, имеет прямое отношение к той работе.

– Ты взял не ту девочку, – блефует мой ментор.

– Ой, Огюст, ты сам толком не знаешь, что это за девочка, – отзывается Альбери и, глядя на меня пристальным взглядом, произносит: – Теодор де Лагас.

Я не могу сдержать шок, глаза округляются. Чувствую, как краска покидает лицо. Альбери веселит моя реакция. Он с наслаждением посматривает на меня.

– Видишь ли, Огюст, у всех свои слабости… Главное – найти правильную. – Произнося последние слова, он разражается звонким, мелодичным смехом. – А самое интересное только начинается.

Глава 18

LE PASSÉ

ЗА УЖИНОМ СТОЯЛА гнетущая тишина. Отец был молчаливым и хмурым, что ему совсем не свойственно. Мама внимательно следила за ним, пытаясь разговорить и понять, что происходит. Он продолжал односложно отвечать на ее вопросы, избегая зрительного контакта с ней. Напряжение, исходившее от него, вибрировало в воздухе. У меня подрагивали руки. Я хотела спросить разрешения выйти из дома и никак не могла собраться с духом. Тео… мысли о нем вселяли в меня смелость.

– Я все еще наказана? – прошептала я, пряча взгляд.

– Нет! – неожиданно громко и твердо произнес отец.

Мама с возмущением уставилась на него:

– Мы не обговаривали этого.

– Точно так же мы не обговаривали ее наказания, – грубо бросил он и резко встал, покидая столовую.

Мама отправилась вслед за ним. За столом остались лишь я и Клэр.

Папин телефон остался лежать около его тарелки. Мне нужен был номер. Я приподнялась со стула и, бросив взгляд в пустой коридор, взяла его трубку в руки. Клэр смотрела на меня в упор:

– Ищешь его номер, да?

Я не ответила, нашла в телефонной книге «Де Лагас» и уставилась на цифры, медленно повторяя их про себя несколько раз. Мой собственный телефон был в сумке. Я направилась за ним, чтобы по памяти записать номер. Клэр схватила меня за локоть, грубо останавливая на месте:

– Ты пойдешь к нему, не так ли?

– Тебя это не касается.

Она снисходительно ухмыльнулась.

– Рядом с ним ты чувствуешь себя особенной, да? – проговорила она с наигранным мечтательным взглядом. – Есть у него такой дар. Его таинственность манит, красота гипнотизирует. Его молчание каждая трактует по-своему, додумывая то, чего он никогда не подразумевал. Его скромность и учтивость влечет нас, неуверенных в себе, обиженных на эту жизнь, ведь, находясь рядом с ним, ощущаешь себя способной на все что угодно. А когда он смотрит на тебя своими кристально-голубыми глазами, создается ощущение, что ты одна-единственная, неповторимая на всем белом свете. Я права, Беренис? – издевательски спросила она.

Я выдержала ее взгляд, а она продолжила.

– Поверь, за всей этой шелухой скрывается сломленная душа. Мы романтизируем его, стараясь увидеть в нем то, чего нет. Но там скрывается лишь гниль. – То, с какой ненавистью она произнесла последнее предложение, вызвало у меня мурашки. – Он уничтожит тебя так же, как уничтожил меня. Только… – Она запнулась и внимательно оглядела меня. – Я понять не могу, чем ты его зацепила. Что именно он выжмет из тебя. Как именно уничтожит… У меня он забрал талант. А что такого особенного в тебе?

– Достаточно, – резко произнесла я. – Хватит нести бред, припаси его для матери, которая слушает тебя с открытым ртом и верит каждому произнесенному тобой слову.

Клэр фыркнула:

– Ты бесишься, потому что она наконец поняла, что именно ты из себя представляешь. Маски сорваны.

– Маски? – недоуменно переспросила я. – О чем ты вообще? Ты живешь в собственном выдуманном мире, где все вокруг плохие…

Клэр не успела ответить. На всю квартиру раздался пронзительный мамин крик:

– Видишь! Именно это она и делает с нашей семьей! Сначала она встала между нами и Клэр. Теперь она встает между тобой и мной!

– Она наша дочь!

– Эта негодяйка мне не дочь! Она змея! Все проблемы в нашей семье лишь от нее. Ты бы слышал, что рассказывала мне Клэр!

– Мне кажется, не стоит верить всему, что говорит Клэр! – не выдержав, выкрикнул в ответ папа. – Клэр предстоит еще лечение. Она все еще не здорова! Живет в своем мире, где все вокруг виноваты в том, что с ней случилось.