В ореоле тьмы

От неожиданности я зажмурилась и замерла. Потрясенная его поступком, не сразу сообразила, что делать. В ушах начало шуметь, руки задрожали. От него пахло кофе и сигаретами. Теплые губы с силой прильнули к моим. На мгновение я подумала, что мне это все лишь кажется. Но ощущения были более чем реальными. Я кое-как выбралась из его объятий и уставилась на него во все глаза. Он смотрел куда-то позади меня. Я обернулась глянуть, на что он смотрит. Автомобиль разворачивался, а затем, резко надавив на газ, водитель сорвался с места. Толпа старшеклассников докуривала сигареты и с интересом провожала его взглядом.

– Серьезно, теперь ты разглядываешь тачку? – Я толкнула Габриэля в грудь, привлекая его внимание. – Какого черта ты творишь?

Габриэль перевел на меня взгляд и виновато понурил голову.

– Я…

– Никогда больше так не делай, – со слезами на глазах пробормотала я и отвернулась от него.

Губы неприятно кололо, напоминая о поцелуе, которого я не хотела.

– Беренис, – позвал мой друг, – не сердись.

– Не сердись? О чем ты только думал? – Я старалась изо всех сил наладить дыхание, чтобы от обиды не разрыдаться на улице.

– Это всего лишь поцелуй. Не конец света, – грубо бросил Габриэль, злясь на мою реакцию.

– Просто забери мою папку и уходи, – обессиленно прошептала я, устало потирая глаза.

– Конечно, ведь я мальчик на побегушках. Габриэль, приди, забери, унеси! – вскипел он. – Где твоя чертова папка?

Я повернула голову, чтобы указать ему на место, где пять минут назад оставила свои вещи. Но на асфальте валялась только моя сумка.

– Она… – я растерянно уставилась на фасад дома, – я положила ее сюда.

– Ее здесь нет, – раздражаясь, сказал он. – Ты точно принесла ее?

– Я оставила ее тут, – тихо повторила я. – Вы видели мою папку? – спросила я у ребят, которые стояли рядом. Они лениво выдыхали дым и равнодушно покачали головами.

Габриэль закатил глаза.

– Беренис, я понимаю, что каникулы были сложными. Но потерять огромную папку…

– Я оставила ее тут…

– Очевидно, ты не оставила ее здесь. Подумай головой, – поучительным тоном сказал он.

Сомнения… Как легко посеять семя сомнения в человеке. Как легко заставить его усомниться в собственном разуме, в собственных воспоминаниях. Я заколебалась и начала судорожно думать, куда могла положить папку. Где оставила ее? В каких местах была? В этой папке были все мои рисунки за последний учебный год. Я мысленно перебирала содержимое, и от волнения дыхание стало тяжелым. Я не могла потерять эти рисунки. Они были мне дороги, были неким символом того, что я могу творить, создавать, ведь в тот момент написать картину казалось невозможным. Та папка была единственным, что мне оставалось.

Паника. Страх. Шум в ушах усилился. Голова закружилась. В глазах потемнело. Я начала обессиленно падать, но Габриэль успел подхватить меня.

– Беренис? – с испугом произнес он.

– Мне плохо… – прошептала я.

– У кого-нибудь есть шоколад или любые конфеты? – закричала мадам Дебраз, и я почувствовала ее прикосновение у себя на лбу.

– У меня есть «Милка», – послышался чей-то незнакомый голос.

– Беренис, открой рот. Тебе нужен сахар, – скомандовала учительница.

«Я потеряла все, что имело для меня значение», – подумала я, чувствуя, как сладость тает во рту, вытаскивая меня из сумрака.

– Когда ты в последний раз ела, Беренис? – обеспокоенно спросила меня учительница.

Около нас собралась толпа учеников. Люди вытягивали шеи, пытаясь понять, что произошло. Я уткнулась в Габриэля, пряча лицо от нежеланных взглядов.

– Расходитесь, – грубо разогнала любопытных зевак Дебраз.

– Это был голодный обморок? – спросил у нее Габриэль.

Он продолжал держать меня на руках. Мадам утвердительно кивнула:

– Думаю, да.

– Можешь отпустить меня на землю, мне уже лучше, – пробормотала я.

– Точно?

– Да, в глазах не темнеет и все видно.

Он внимательно вгляделся мне в лицо.

– Сахар должен был помочь, – успокоила его учительница.

Габриэль аккуратно поставил меня на асфальт.

– Точно все хорошо?

– Сахар дает быстрый эффект, – вновь ответила за меня учительница.

Он кивнул:

– Я вызову такси и отвезу тебя домой.

Я медленно покачала головой:

– Только не домой.

– Не спорь. Ты поедешь прямиком домой.

– А что у тебя дома? – аккуратно спросила мадам.

Мы с Габриэлем переглянулись.

– Ничего, просто у меня дела, – не совсем соврала я: у меня были дела – я хотела увидеть Тео.

– Все дела отменяются, – тоном, не терпящим возражений, сказал мой друг.

Мадам Дебраз ободряюще мне улыбнулась.

– Отдохни и поешь, Беренис. – На мгновение она замолкла и неуверенно добавила: – Если нужна будет помощь, только дай мне знать.

Я глубоко вздохнула:

– Я потеряла большую папку с рисунками.

Признание далось мне тяжело. Я вновь бросила взгляд на то место, где, как мне казалось, я оставила ее. Было ощущение, что я схожу с ума.

– Машина приехала, – поторопил меня Габриэль.

– Я поспрашиваю у уборщиц в школе! – пообещала Дебраз. – А ты обязательно поешь!

Я не верила, что уборщицы мне помогут. В глазах собрались слезы. Я села на заднее сиденье старого седана, и Габриэль плюхнулся рядом со мной.