В осколках тумана

Наконец мы подошли к зарослям у кургана. Чуть выше открывался провал, который местная ребятня называет амфитеатром. Ты знаешь, о чем я, — о необычной дыре на верхушке холма. Грейс шагала быстро, должно быть, босые ноги у нее совсем замерзли. Она уже опережала меня на несколько шагов. На глаза мне попалась суковатая палка, уж не знаю, откуда она там взялась, больших деревьев ведь нет вокруг. Я подобрала ее и с размаху опустила Грейс на голову. Она упала как подкошенная. По белой траве разлетелись красные брызги. Тогда я приступила к делу. Грейс попыталась встать. Еще один удар — и она потеряла сознание. Я стащила с нее куртку и швырнула в темноту. Туда же отправилась остальная одежда. Я никак не могла остановиться. И все время повторяла, что это месть, месть, месть. Еще раз стукнула ее дубинкой. А потом достала нож — ты знаешь, тот, что всегда ношу в кармане, — и принялась наносить быстрые секущие удары. По ногам. А потом рассекла ей язык, неглубоко. В точности как когда-то. И ушла.

На этот раз Дэвида накажут. Его куртка валялась в нескольких ярдах. Все остальное меня не волновало. Это была моя месть. Мой шанс.

Я залезла в «лендровер» и уехала.

Дома, за амбаром, я сожгла одежду Грейс. Нож завернула в газету и спрятала под задним сиденьем. Машиной никто не пользуется.

Затем я вошла в дом, поднялась к себе, разделась, грязную одежду затолкала под кровать. Я пыталась заснуть, но сон не шел. Я лежала, разглядывая потолок. Ждала, когда закончится жизнь Дэвида, а вместе с ней и мои страдания. Я снова была нема, мое тело снова превратилось в немощную груду костей.

Джулия, я не хотела, чтобы она умерла. Но когда я увидела Дэвида и Грейс вместе, во мне все перевернулось. Я вдруг поверила, что смогу добиться справедливости. Если я раню ее так, как ранила себя тридцать лет назад, все увидят связь с той давней историей и твоего отца навсегда посадят в тюрьму. Нельзя дважды ускользнуть от правосудия.

Мне очень, очень жаль.

Я обдумываю его слова.

— Так почему ты сразу не заявил об этом полиции?

Карлайл качает головой:

— Неужели непонятно?

— Объясни, будь любезен.

— Я люблю Мэри. Я всегда ее любил. Если надо, я отвечу за нее. Я никогда бы не донес на нее в полицию. Она и так настрадалась.

— Любил, — спокойно замечаю я, однако он явно не понимает. — Ты любил Мэри Маршалл. Она мертва, Дэвид. Вчера вечером она наглоталась таблеток.

Невыносимо видеть, как боль оползнем стекает по его лицу. Он и вправду любил Мэри, пусть в ней и была какая-то странность, даже извращенность. Наверное, мне было бы так же больно, услышь я, что Джулии больше нет.

— Мэри… умерла?

Я киваю.

— А вместе с ней — ее секреты. Больше она никому их не расскажет. А ты надолго сядешь в тюрьму из-за того, что она сотворила.

Похоже, Мэри все-таки удалось отомстить. Ценой жизни юной девушки.

Карлайл опускается на стул, оседает, словно из него вынули позвоночник. Он молчит, и я понимаю, что тайны Мэри останутся тайнами.