В особом эшелоне

Полковник-комендант, представитель штаба армии, сверился с графиком и вышел на берег. Там он распорядился отвести назад два из трех танков. Очень неохотно его распоряжение было выполнено.

Затем полковник пропустил на мосток танк-тральщик, чем-то напоминавший вместе со своей рамой носорога. Причаливший вскоре паром перевез его на противоположный берег. Едва танк опустил передние ветви гусениц на землю, как над Днепром появилась «рама» и подвесила осветительные ракеты. Их зеленоватый, подрагивающий свет выхватил на середине реки катерок, тянувший паром с «катюшами» на соседнем участке переправы.

Несколько секунд — и паром накрыли вражеские мины. Он накренился, и соскользнувшие с него машины с установками мгновенно поглотила река. Вокруг еще долго кипела вода от разрывов. Ракеты погасли. Снова воцарились тьма и зловещая тишина. Только слышался гул уходящей «рамы».

«Ну вот, — отметил я про себя, — могли ударить и по нашей переправе. Правильно мы поступили, что оставили второй танк в укрытии, не вывели к берегу. Ротный остался там и сумеет эго сделать в любой момент. Паром все равно сейчас пока ие пойдет обратно: надо выждать, не повторит ли «рама» свой заход. А тем, кто вылез с танками, деваться некуда — засекут. И пробомбить смогут, несмотря на дождь. Уже бывало не раз».

Здесь, на правом берегу, над узенькой и ровной прибрежной полоской песка, возвышались сплошные темные громады высот с обрывами и пропастями. О движении без дорог не могло быть и речи. От переправы же в глубь плацдарма уходило всего две дороги: одна влево — на Зарубинцы, вторая вправо — на Трахтемиров. Первый танк Лукин поручил вывести на позицию мне. Второй — командиру роты старшему лейтенанту Махонину.

Идя впереди машины и подсвечивая сквозь сетку дождя карманным фонариком механику-водителю Чумилину, стараюсь держаться строго посередине дороги. Со всеми предосторожностями двигаясь по скользкому грунту, без света фар, танк-тральщик миновал Зарубинцы и у небольшого села Луковицы стал в окоп, заблаговременно отрытый на обратных скатах высоты. У меня отлегло от сердца.

Второй тральщик взвода прибыл через два часа и вошел в свой окоп в двухстах метрах правее. Это была «тридцатьчетверка» лейтенанта Помялова. Ее привел Махонин. Остальные танки переправились на плацдарм 5 октября.

Полк занял позиции на рубеже Трахтемиров, Мона стырек, Луковицы. И хотя нелегко было боевым машинам вскарабкиваться на высоты по узким размытым дорогам, еще тяжелее оказалось вывозить сюда тралы.

Ответственным за доставку одного из тралов был назначен капитан Барабаш. На повороте его машину занесло, и она «юзом» пошла назад. Выскочив из кабины, капитан успел в самый последний момент выхватить из кузова бревно и подложить его под задние колеса. Машина остановилась в двух шагах от обрыва. Вытянуть ее удалось только тягачом.

Дни и ночи на плацдарме проходили в непрерывной артиллерийско-минометной перестрелке. Огонь из своих танков вели и тральщики.

Подполковник Мугалев, переправившись на правый берег с одной из первых боевых машин, оставался на «пятачке» безотлучно. Сам выводил почти каждый тральщик на исходные позиции, следил за тем, чтобы саперы и экипажи хорошо оборудовали танковые окопы, надежно их маскировали. Вместе с Лукиным он назначал экипажам сектора обстрела, определял и уточнял расстояния до огневых точек противника, подлежавших уничтожению огнем с места.

Находясь на позициях днем и ночью, Мугалев сам много раз попадал под артиллерийский и минометный обстрел. Дважды с ротой капитана Махросенкова ходил в атаку. Вместе с Лукиным они подавали танкистам пример мужества, выдержки и самоотверженности.

А в небе почти постоянно висели гитлеровские бомбардировщики. Их бомбовые удары были нацелены на наши переправы и войска на плацдарме. Но с каждым днем зенитное прикрытие переправ заметно усиливалось, и уже далеко не всякие налеты «юнкерсов» и «хейнкелей» проходили для них безнаказанно.

К 13 октября через Днепр у козинецкой переправы армейским саперам с помощью местных жителей удалось построить постоянный низководный мост, рассчитанный на свободный пропуск танков. Это имело для танкистов чрезвычайно важное значение. Приток новых резервов с Левобережья дал нашим войскам возможность усилить свои удары и закрепить плацдарм общей площадью одиннадцать километров по фронту и шесть. — в глубину.

…Взводу старшего лейтенанта Петушкова предстояло провести линейный танковый батальон через минные поля в направлении высоты 215, господствовавшей на подступах к Малому Букрину. Я отвечал за своевременный выход взвода в атаку.

14 октября на рассвете по сигналу, сразу после артиллерийской подготовки, тральщики Петушкова и Помялова двинулись вперед, ведя перед собой непрерывный огонь.

Лейтенант Матвей Помялов вел свою машину уступом за танком командира взвода. Это обеспечивало проделывание в минном поле сплошного прохода шириной около десяти метров. Третий танк-тральщик взвода, которым командовал лейтенант Дайлагай Нагуманов, находился на исходных позициях, в резерве.