В особом эшелоне

Бобруйская группировка противника оказалась окруженной. Выход конно-механизированной группы в район Глуша, Городок, Глусск и успешное ее наступление в западном направлении создали подвижный внешний фронт окружения. Он непрерывно отодвигался от взятой в тиски в районе Бобруйска вражеской группировки, и попавшие в котел войска лишились возможности получить помощь извне. Экипажи тральщиков вместе с саперами-штурмовиками активно и действенно способствовали войскам 28-й армии полностью прорвать тактическую зону обороны противника с тем, чтобы конно-механизированная группа, войдя в прорыв, могла развивать успех уже в оперативной глубине.

29 июня был очищен от захватчиков Бобруйск, 30-го — Слуцк, к исходу 3 июля была освобождена столица Белоруссии — Минск, 8 июля — Барановичи. В эти города (исключая Минск) вместе с другими войсками среди первых врывались и танки нашего полка, действовавшие по приказу командования уже без тралов.

За 12 дней ударные группировки 1-го Белорусского фронта продвинулись на 150–170 километров. Белорусская наступательная операция советских войск завершилась полным успехом.

Утром 9 июля мы с Лукиным мчались на «виллисе» по дороге из Барановичей на Мозырь. Оттуда предстояло двигаться дальше по маршруту: Овруч, Коростень, Ровно, Луцк, Ковель. Следом за нами тянулась колонна автомашин полка, переходившего из Белоруссии на новое направление. Танки перевозились железнодорожным эшелоном. Начальником эшелона был назначен заместитель командира полка майор П. Н.Сабуров. Из командования с ним находились майоры Загозин и Богатырев.

С нами в машине ехали в качестве связных автоматчики Юшкевич и Анисимов.

День обещал быть жарким: ни облачка на небе, ни дуновения ветерка. На окраине Мозыря, под высокими тополями, сделали короткий привал. Осмотрели и дозаправили машины, особенно тщательно — грузовики с тралами, и снова в путь.

— Вот мы и почти на границе двух республик, — оглянулся я на утопающий в зелени Мозырь. — Покидаем одну и переходим в другую.

— Да, впереди снова наша Украина, — задумчиво отозвался Лукин. — Сколько с ней связано! Здесь служил, здесь встретил войну. Потом оборонял и освобождал Киев. А вот теперь еще раз выпало потрудиться на этой земле. Жаль, что Цетенко с нами нет. А Украину я люблю, крепко люблю! Хотя сам и русский, а сейчас тоже в душе чувствую себя немножко украинцем.

Да, пожалуй, это сейчас чувствовал каждый из нас. У каждого что-то было связано с Украиной. Она для нас была — мать родная, попавшая в беду, и перед нею мы все были в долгу.

— Вот мы и идем, чтобы окончательно выбить фрица с Украины! — стукнул себя кулаком по колену Николай Михайлович. — В Белоруссии сколько мы прошли? От Бобруйска до Барановичей? Ну, а здесь, помяни мое слово, рванем прямо в Польшу!

Лукин был прав. В штабе фронта меня снабдили картами вплоть до Вислы. Путь у нас лежал к Западному Бугу. Главную роль тут, конечно, играла армия Чуйкова, которой мы придавались. Ну, а для развития успеха, как всегда, нужен был танковый кулак.

— У нас уже все заметили: решающие события происходят на наших фронтах. А мы их прямые участники! Для нас ведь это — подарок судьбы! — с гордостью произнес Юшкевич. — И до самого последнего момента бьем фашистов без помощи союзников!

— Кстати, — вспомнил я. — В штабе мне показали экземпляр фашистского листка «Националь Цайтунг». Там насчет второго фронта пишут.

— Что же они пишут? — Это уже оживился до сих пор молчавший шофер машины Алексей Шевцов, рослый худощавый солдат с живыми серыми глазами, один из наших лучших водителей.

Я достал странички русского перевода:

— А пишут так: «Действительно ли центр тяжести войны переместился с востока на запад?». Это они имеют в виду высадку англо-американцев в Нормандии. И дальше: «Можем ли мы легкомысленно относиться к событиям, связанным с советским наступлением иа Восточном фронте и считать, что восток, так сказать, стал второстепенным театром войны? Никогда!..» Вот оказывается как: «Никогда!»

— Русских они боятся, а не тех, — резюмировал Шевцов.

— А как же! Чует волк… — поправляя на груди автомат, отозвался Юшкевич.

— Тут и концовка, — продолжал я зачитывать выписку. — «Главная опасность для Европы находится, как и раньше, на Востоке».

— Да-а! — протянул Лукин. — А вспомни лето и осень' сорок первого: «Красная Армия разгромлена!», «Россия разбита», «Война почти выиграна!» А теперь: «Главная опасность…» Вот как меняются песни-то.

Немного помолчали. Потом Юшкевич как бы'про себя проговорил:

— Интересно, есть у союзников тралы или нет? Применяли они их при высадке?

— Возможно, и применяли, — ответил Лукин. — Надо думать, побережье немцы тоже минами прикрыли. А Мугалев нам рассказывал, что англичане разрабатывали конструкции бойкового трала. Его и могли использовать. Американцы же вообще над созданием тралов не работали, надеялись только на саперов. Так что при всех условиях приоритет в этом деле принадлежит нам.