В особом эшелоне

После совещания Лукин тут же уточнил у командиров дивизий номера стрелковых батальонов и танковых рот, выделенных для разведки боем, фамилии их командиров, договорился, где и когда их можно найти. Он решил уже завтра вывести на рекогносцировку командиров рот и взводов. А в последующие дни организовать доскональное изучение экипажами направлений атак своих танков-тральщиков.

— Итак, — прикидывал он вслух, когда мы направлялись на КП полка, — все три. роты тральщиков — Старокожева, Батурина и Махросенкова — пойдут в разведку боем с передовыми стрелковыми батальонами. Чтобы проделать на участке прорыва восемь проходов, как это требуется, надо на каждый проход выделить по два тральщика. И один взвод — в резерве… Этого будет достаточно. Пройдут и одиннадцатая отдельная гвардейская танковая бригада, и одиннадцатый танковый корпус, и боевые машины Богданова… А какая же получается общая глубина траления? Если учесть промежутки между минными полями — то не менее 10–11 километров. При всех условиях с задачей справимся. Обязаны справиться.

— Сделаем все, чтобы справиться, — подтвердил я.

Лейтенант Григорий Гузенко включил радиостанцию, опробовал мотор поворота башни, еще раз окинул взглядом заполненную снарядами боеукладку, поднял ограждение пушки.

— Механик, у тебя все в порядке? — спросил он по ТПУ.

— Все в порядке, товарищ лейтенант, — доложил механик-водитель сержант Иван Омельчук.

— Башнер, готов?

— Готов, товарищ лейтенант, — отозвался сержант Сергей Артемов.

— Заряжающий?

— Все готово, товарищ лейтенант, — щелкнув затвором пулемета, отрапортовал рядовой Ахмет Карамбеков.

Спустя минуту в открытый люк башни наклонился командир второго танка-тральщика лейтенант Фарит Шайхутдинов и доложил:

— Экипаж готов к выполнению боевой задачи!

— Рацию — на прием, люки закрыть, ждать команды! — отдал приказ Гузенко. — Во всех случаях сообразуй свое движение с моей машиной. Помни — идешь за мной уступом вправо. Прикрывай меня справа огнем. Выявляй орудия и уничтожай сразу, как только заметишь. И не забывай давать целеуказания танкам, которые ведем.

— Есть! — приложил руку к танкошлему Шайхутдинов, спрыгнул на землю и побежал к своей машине.

А вскоре на танке командира взвода появился посланный мной старший лейтенант Петренко.

И Петренко, и Гузенко были земляками, оба с Сумщины, только первый из Низов, а второй из Ахтырки. После назначения Ивана Гавриловича помощником начальника штаба Гузенко принял от него взвод танков-тральщиков. Сейчас старший лейтенант Петренко уже в качестве представителя штаба контролировал выход в атаку взвода Гузенко. В этот предрассветный час 18 июля 1944 года все офицеры управления полка были на исходных позициях танков-тральщиков.

— Готов? — спросил Петренко.

— Готов, товарищ старший лейтенант.

— Смотри, Гриша, не подведи. Рви без остановок.

— Не подведем!

Петренко взглянул на часы.

— Сейчас пять двадцать пять. Через пять минут ударит артиллерия. Трогаешь с первым залпом. Все. Запирай люк.

Ровно в 5.30 заиграли «катюши», открывая тридцатиминутную артподготовку.

Взбежав на холмик, Петренко увидел, как под артиллерийский гул дружно двинулись в атаку танки-тральщики, а за ними линейные танки. Вот они взобрались на гребень небольшой. высоты и скрылись за ее противоположными скатами. В этот момент я подъехал к гребню на «доджике». Петренко доложил — о выходе взвода в атаку.

С высоты было удобно наблюдать за ходом боя. Впереди, примерно в полутора километрах, лежало широкое желтое поле неубранной пшеницы. Через него, от расположившегося справа хутора до села Торговище, проходил передний край обороны. Только вчера фашисты обстреляли здесь из минометов рекогносцировочную группу. А сейчас над всей западной частью поля, занятой противником, сплошным черным смерчем вздыбилась земля. Раскрашенные желтыми полосами тральщики и идущие за ними танки 11-й гвардейской танковой бригады вскоре скрылись в высокой пшенице, окутанной клубами дыма и пыли.

Посмотрев вправо, в направлении передового наблюдательного пункта армии, замечаю несколько человек на наблюдательной вышке. «Наверное, там маршалы Жуков и Рокоссовский, — мелькнуло в голове. — Кто-то говорил, что они приехали в армию. Должно быть, видели, как пошли наши тральщики. Что ж, пошли нормально…»

После войны в воспоминаниях Маршала Советского Союза В. И. Чуйкова я встретил такую запись об этом моменте:

«За огневым валом поднялись в атаку разведывательные отряды. В шесть часов с минутами по проводам уже шли сообщения о том, что передовые отряды за танками НПП и танками-тральщиками ворвались в первые траншеи, овладели передним краем обороны и господствующими высотами. Я отдал приказ о переходе в наступление главными силами армии»[9].

Слева от нас остановилась машина полкового медицинского пункта. Полковой врач капитан медицинской службы Михаил Иванович Нагибин выпрыгнул из кабины, и, увидев меня, доложил:

— Товарищ майор, направляюсь в роту Батурина.

— Что-нибудь случилось?

— Нет, но я хочу побывать в каждой роте с правого фланга до левого.

— Разрешите и мне с ними? — попросил Петренко.