Ее губы дрожат, когда она снова вскрикивает и быстро кивает головой. — Да, пожалуйста!
— Используй свои слова, Клементина, — говорю я, снова притягивая ее бедра и сильно насаживаясь на нее. Изголовье сотрясается, ударяясь о стену, и она снова вскрикивает.
— Наполни меня, Арло! Наполняй меня до тех пор, пока ничего больше не поместится. Я хочу этого, я хочу тебя. Дай мне своих малышей, — умоляет она.
— Иди сюда, — ворчу я, приподнимаясь и опуская ее подбородок. Я хватаю ее за бедра и вытаскиваю из себя. Она плачет от потери, прежде чем я переворачиваю ее на спину. Она позволяет мне делать всю работу, лежа на спине, а ее тело блестит от пота.
— Я хочу видеть тебя, когда буду наполнять тебя, хорошо?
Я хватаю ее за бедра и притягиваю ближе к себе, кладу ее ноги себе на плечи, наклоняясь вниз.
— Д-да, — хнычет она, перемещая руки к моей груди. Ее пальцы, словно бабочки, то медленно касаются меня, то не касаются. Легкие, как перышко, и вызывающие мурашки по всему телу.
— Ты сводишь меня с ума, Клементина. Я хочу делать с тобой то, что делаю каждый день, — ворчу я, когда мой член оказывается рядом с ее входом, и, не теряя времени, погружаюсь в нее. Я уже почти на пике, и я знаю, что она сдерживается изо всех сил.
Но мне нужно, чтобы она кончила первой. Она всегда должна кончать первой, прежде чем я.
— Давай. Я хочу, чтобы ты кончила для меня. Будь хорошей девочкой и отпусти.
Моя рука возвращается к ее телу, и я кладу подушечку большого пальца на ее клитор, а затем провожу по нему мягкими круговыми движениями. Ее глаза плотно закрываются, и стон за стоном вырываются из ее красивых губ.
Ее киска сжимается вокруг меня, и я понимаю, что она очень близка.
— Арло! — кричит она, распахивая глаза, и я чувствую, как ее оргазм накатывает на меня и вытекает наружу. Я продолжаю толкаться бедрами о ее бедра, заставляя ее возбуждение капать на бедра и простыни.
— Давай. Еще один для меня!
Мой большой палец быстрее кружит вокруг ее клитора, и она напрягается подо мной. Ее губы дрожат, на лбу выступает пот, а грудь блестит. Я наклоняюсь и облизываю длинную полоску вдоль ее шеи, и она вздрагивает.
— Арло, пожалуйста, ты мне нужен, — отчаянно дышит она, — кончи, пожалуйста!
— Уже почти, — заверяю я ее, продолжая быстрый темп, и он начинает становиться небрежным.
Увидев ее приоткрытые губы, я задумался.
Я перемещаю свободную руку к ее подбородку и крепко сжимаю его, сжимая ее губы, когда наклоняюсь к ее лицу.
—
Я собираю слюну во рту и медленно капаю в ее рот. Она скользит по ее языку, и она громко стонет.
— Глотай.
Ее глаза на мгновение расширяются, прежде чем она делает то, что я говорю. Ее губы пытаются сомкнуться, но моя хватка все еще крепко сжимает ее щеки. Как только она проглатывает мою слюну, я наклоняюсь и целую ее.
Мои бедра сотрясаются, когда я завершаю последние толчки, а затем моя ладонь перелетает с ее клитора на ее руку, чтобы переплести наши пальцы.
— Черт, Клементина. Я заполню тебя до краев. Черт!
И с этим прилив возбуждения обрушивается на меня, и мой оргазм становится резким. Сперма заполняет ее стенки, и она стонет от этого ощущения. Я отпускаю ее ноги, но она обхватывает ими мою спину, заключая меня внутри себя.
Ее потное лицо ярко-красное, и я наклоняюсь, чтобы снова поцеловать ее, а затем провести рукой по ее коже.
—
— Я люблю тебя, Арло, — едва слышно шепчет она.
— Я люблю тебя еще больше, красавица. Больше, чем кого бы то ни было в этом мире.
Ее глаза находят мои, и мы смотрим друг на друга какое-то мгновение, прежде чем она улыбается. И я тоже улыбаюсь, потому что, черт возьми, ее улыбки заразительны.
Ее счастье заразительно. Я никогда не хочу, чтобы она была несчастна. Никогда.
Глава 29
Клементина
Мы разожгли гриль, и мои родители на патио помогают Фрэнки собирать мясо, которое нужно приготовить.
Я не могу перестать улыбаться и смеяться от этого зрелища. Это согревает мое сердце, и то, что они здесь с Сантосом и Фрэнки, так приятно.
—
— Где напитки? — спрашиваю я, заметив, что на кухонном острове их нет. Он огибает стойку, загибает палец и кивает головой в сторону прихожей.
—
— Куда мы идем?
Я хихикаю, пока он не останавливается и не берет меня за руку, чтобы повести нас к передней части дома, подальше от людей на заднем дворе.