В отражении неба (СИ)

Я дрожащими пальцами достала из рюкзака, лежавшего возле моих ног, телефон, который чудом не разбился, и стала набирать 911.

Я плакала всю дорогу. Всю дорогу я заливалась солёными слёзами, захлёбывалась ими, кашляла, а потом снова продолжала. Моему плачу не было конца, его невозможно было остановить.

Мы втроём сидели в машине спасателей: я, Джо с тяжестью и ледяной печалью во взгляде и Тео, который не понимал ничего из того, что произошло с нами и что мы делали. Он с любопытством оглядывался и ещё раз переспрашивал у меня моё имя, а потом жаловался на сильнейшую головную боль. Но ему хотя бы сумели оказать первую медицинскую помощь, чтобы тот смог благополучно доехать до местной больницы Бофорта, не потеряв при этом много крови.

А я — я просто сломалась, у меня будто вырвали лёгкие, и я не могла дышать. И плакала я так, словно не делала этого долгие годы. Ощущения были те же, как если бы мне сказали, что завтра я умру, хотя я не воплотила в реальность и половины того, что задумала да и прожила-то всего ничего.

Когда мы уже оказались в больнице, врачи сказали, что у Тео также была температура, но он отлично держался, несмотря на своё состояние. И только среди белых халатов и на одной из коек, аккуратно застеленных таким же белым покрывалом, парня вырвало на пол, и он обессилено лёг на эту самую койку, прикрыв глаза.

Нам с Джо велели выйти и переместиться в соседнюю палату, где нас тоже должны были осмотреть и решить, что делать дальше.

Врач с очками в невероятно тонкой оправе осмотрел меня, проверил мои раны и предложил мне сходить помыть мои джинсы. Да, я совсем забыла о недавней рвоте, что сейчас красовалась на моей одежде, поэтому я послушно вышла и направилась в сторону туалета. Мимо меня то и дело пробегали врачи, везя в палаты новых пациентов. Здесь всё решалось только благодаря скорости и сноровке персонала. Я так же надеялась на то, что с Тео всё будет хорошо и скорость работников его не подведёт.

Подумав об этом, я глубоко выдохнула и медленно подняла глаза на своё отражение в зеркале женского туалета. Я облокотилась на раковину и серьёзно смотрела на себя. Конечно, мой видок был не лучшим, но это была такая ерунда. Сейчас меня совершенно не волновал мой внешний вид, и даже не было сил отмыться от рвоты, но всё-таки пришлось.

Я вернулась в палату ещё более опустошенной, чем тогда, когда я покидала её несколько минут назад. По дороге я задумалась о том, что же мы с Джоэлом скажем маме Тео, если увидим её. Мне так не хотелось видеться с ней. Нет, только не сегодня.

Только на мое несчастье, врач, осмотрев после меня моего брата, пришёл к такому выводу:

— Итак, ребята, с вами всё в порядке, вы можете идти. Но вашего друга мы оставим на лечение, без лишних слов он, было, хотел выйти из палаты, как я остановила его, сказав громко:

— Но что с ним? — я была в полном отчаянии.

Врач остановился, понимающим взглядом посмотрев на Джо, а потом на меня. Он отпустил ручку двери и подошёл ближе ко мне, положив мне ладонь на плечо:

— Дело в том, что у вашего друга ретроградная амнезия, а это значит, что он не помнит ничего из того, что происходило с ним до аварии, разве только некоторые моменты. Для него жизнь началась с чистого листа, поэтому требуется время, чтобы помочь ему, как следует подлечиться.

Я не дала ему закончить, перебив его жалкой интонацией своего голоса:

— Но он же вспомнит всё? Или, по крайней мере… — я запнулась. Не хотела выглядеть полнейшей эгоисткой, если бы сказала — «нас».

Доктор не стал спрашивать меня, что же я хотела сказать, а только вздохнул и продолжил:

— Наши врачи сделают всё возможное. А пока идите домой, и всё будет хорошо, — он несильно сжал моё плечо, а затем грустно посмотрел на Джо и снова собирался уходить, как вдруг, опять остановился. — У вас же есть дом? — врач вопросительно поглядел на нас.

Джоэл кивнул, и тогда доктор вышел в коридор.

Я без слов взяла брата за руку, крепко сжав её, а потом мы отправились на ночную улицу. Перед этим мы забрали те вещи, что вынесли нам из машины спасатели, но их было не так уж и много, поэтому особой трудности это не составило.

Сейчас не было никакого настроения рассматривать окрестности и, возможно, любоваться домами и магазинами, поэтому я с Джоэлом поплелась в сторону автобусной остановки. В моей руке была карта, на которой мы с Тео заранее отметили тот самый дом, что должен был радушно принять нас с ним. Только в этот раз мы явились на порог розового трёхэтажного здания без Тео — только я и брат.

Дверь дубового цвета удивительно быстро, невзирая на поздний час, открыла симпатичная женщина лет сорока с зелёными глазами, идеально накрашенными ресницами и слегка вьющимися русыми волосами. На её руках были ногти с красным лаком и множество различных колец, которые, несмотря на то, что, казалось, были совершенно несовместимы, смотрелись на её тонких пальцах очень элегантно и со вкусом.

Наверное, это была сестра матери Тео, которая спокойно спросила нас, оглядев с ног до головы:

— Вам кого?