В отражении неба (СИ)

Вновь вышло очень дерзко и неправильно. Вот только я не могла сказать ему правду, не могла. Пусть даже Тео совершил по отношению ко мне такой неприятный поступок, от которого мне хотелось плакать, но сейчас это играло едва значимую роль. Сейчас хотелось плакать от ужасной боли и осознания того, что мы с отчимом были один на один. В большом доме. Совсем одни. Ничто не мешало ему отыграться на мне, избить меня до синяков и крови, как делал он с Тео. Жаль, выбора в любом случае не оставалось — я знала, что нужно было держаться.

— Да как ты?! — взорвался мужчина, и гримаса ярости исказила его лицо. Быстрыми шагами он направился ко мне, в мгновение ока, сократив расстояние между нами. Я почувствовала, как вся вспотела, и пот тонкой струйкой стал стекать по моей спине. Спасаться было невозможно — позади кухонный гарнитур, а до лестницы ещё бежать, и это был бы очень опасный шаг. Но что-то стрельнуло мне в голову, и я сорвалась с места, бросившись на второй этаж, даже невзирая на пожар, который разгорался в мышцах спины. В тот момент я не понимала, куда могу побежать. Для меня главным было то, что я могла хотя бы попытаться спастись.

В ответ мне послышался громкий и яростный крик, словно рык дикого зверя. Однако было уже поздно, ведь адреналин попал мне в кровь, и я стрелой взлетела по лестнице, почти ступив на пол второго этажа, как моя нога предательски соскользнула, зацепившись за ступень. Что-то во мне моментально оборвалось. Тут же я кубарем полетела вниз, набивая себе синяки везде, где только было можно, раздражая и без того больные места. Я крепко зажмурилась, но не успела опомниться, как уже оказалась лежавшей внизу, свернувшейся в клубок. Падение прошло, как одно болезненное, но мгновение. Мышцы спины заныли с большей силой, когда их растравило это неприятное соединение с белыми ступенями.

Я, не открывая глаза, решила полежать так какое-то время, словно я была мертва, отчаянно прислушиваясь, стараясь уловить хоть какие-то звуки. Как назло, отчим смолк, притаившись где-то неподалёку. Я знала, я чувствовала это. Он был рядом. Вот уже послышались неспешные шаги в мою сторону, и я зажмурилась с двойной силой, приготовившись к чему-то страшному. Я ощущала себя мышью в лапах кота, но кот был слишком жестоким и изощрённым в своих действиях, а мышь была такой юной, совершенно беспомощной и не вовремя оказавшейся в этом месте.

Ещё пара шагов, и вот ступни мужчины возле моего лица. Мне страшно. Моё дыхание перехватывало, хотелось провалиться под землю. Куда угодно, только подальше отсюда. Что же ждало меня дальше? И ведь я даже не могла закричать, чтобы сюда сбежалась помощь — за это я могла поплатиться очень и очень сильно, я была уверена в этом.

Тишина. Сначала почти неслышный, потом чуть более громкий голос отчима сказал то, чего я боялась больше всего:

— Ну и куда ты хотела сбежать?! — крикнул он, после этого посыпав на меня тонну ругательств — жестоких, желчных, страшных. — Как ты не понимаешь, что я хочу отомстить всем? Своей дурацкой семье, да и тебе. Вы все хотите меня посадить, но разве я просил об этом?! — закричал он и со всей силы ударил меня в ребро носком ботинка, отчего я вскрикнула, неожиданно хрипнув от боли. — Разве я просил?! Кто просил лезть ко мне?! И кто просил меня жениться? Теперь вы все лезете ко мне, пытаетесь отучить меня от бутылки. Но это не ваше чёртово дело! — услышав это и почувствовав гадкое ощущение страха, у меня хватило сил, чтобы подняться и, бросив затею лежать в надежде, что меня не тронут, ринулась к выходу. В голове были только мысли: зачем он это делал, и как я могла спастись? Почему ему нравилась эта жестокость?

Только потом я узнала, что ему просто нужно было куда-то девать свои чувства и эмоции. Он страдал от алкогольного параноида, по причине которого был очень мнителен, ревновал жену к любому человеку, искал доказательства того, что она изменяла. Каждый раз, избивая пасынка или его мать, он пытался добиться от них ответа — кто же этот любовник? Он просто не мог остановиться, хотел добиться правды, но суть в том, что никакой такой «правды» не было. Всё это была лишь придумка, лишь фантазия, навеянная болезнью. Болезнь же создавал этот гадкий, этот отвратительный алкоголь. Именно его действие разрушило семью Флетли, некогда вполне счастливую. Некогда вполне обычную, как и у многих людей на этой Земле. Отчим не сумел противостоять влиянию спиртного и погряз в собственных мыслях и подозрениях, растворялся в каждом следующем стакане и постепенно отдалялся от жены с пасынком, разрывая нити, которые скрепляли его с ними. И ни Тео, ни миссис Флетли не сумели ему помочь. Слишком сложно было увидеть за простой, казалось бы, алкогольной зависимостью что-то более глубокое. Что-то, от чего можно было бы избавиться. Вместе.