В отражении твоих глаз

Но на утро приходит сообщение которое просто выбивает у меня почву из под ног. На одной из темных улочек, в не самом благополучном квартале, на окраине Шаддада, стражники нашли небольшую повозку, в которой обнаружили свежую кровь, резаные обрывки веревок и женский чепчик… моя служанка сразу опознала свой чепчик, который был на Хлое в день ее побега… Я думал что у меня давно нет сердца, теперь я понимаю что есть…и оказалось что оно может болеть, мучительно разрываясь на части…

Двадцать пять лет назад, когда мне было около десяти лет, во время набега военного отряда из соседнего халифата, была полностью вырезана моя семья, две маленькие сестренки и родители. Я чудом остался жив, только потому что меня не оказалось в это время дома. Семья дяди, брата моего отца, приняла меня к себе восьмым ребенком и заменила мне семью. А дядя со своей женой, самые достойные из достойнейших людей, заменили мне родителей. Я рос в прекрасной семье, в любви и заботе, и каждый день благодарю Аллаха за то, что не дал мне пропасть.

Мне никогда не забыть изуродованные тела самых близких мне людей, моих родителей и сестер. Я проплакал всю ночь, но больше с того дня я не проронил и слезинки… Мое сердце навсегда очерствело и покрылось твердой коростой… Думал что уже ничто и никогда не сможет тронуть его и вдохнуть в него жизнь, но когда увидел этот чепчик заляпанный кровью, то понял что согласен на все, лишь бы только она была жива, пусть независимая, пусть самостоятельная, пусть хоть какая, женщинам иногда свойственно переоценивать свои возможности, я готов закрывать глаза на все ее капризы и шалости… ради нее я готов на многое… лишь бы только она была жива…только жива…

Я даю приказ не прекращать поисков, грызть землю, перевернуть все на свете, не оставить камня на камне в Шаддаде, пока ее не найдут… живая или мертвая, но она должна быть найдена, и я сделаю для этого все…

Хлоя

Как только я спустилась и встала на ноги, он спрыгнув с повозки, жадно набрасывается на меня, я еще ничего не успела, как тут же оказалась в крепком кольце его рук, и в ту же секунду решение само приходит на ум, а в следующую, я со всей силы бью его коленом в пах… его лицо сразу исказилось от боли, отпустив меня он хватается за свой пах и испускает нечленораздельные вопли вперемежку с угрозами, а я, подобрав полы длинного платья, мгновенно срываюсь с места.

Я бегу не разбирая дороги, по узким темным улочкам, временами сворачивая то влево, то вправо, собрав в кулак все свои силы, падая и больно ударяясь об что-то, и подгоняемая страхом быть снова пойманной, мгновенно вставая и продолжая бежать, снова падая, и снова вставая, только чтобы оторваться от погони. Судя по топоту тяжелых ног, гулким эхом отражающихся от голых стен на пустынной улице, понимаю что преследователь еще не выпустил меня из вида, и совсем не теряет надежды поймать.

Чувствую что силы мои на исходе, кружится голова, подкашиваются ноги, каждый новый шаг дается с трудом, страшно болит плечо и я почти не ощущаю левую руку, которая безвольно повисла как плеть. С ужасом представляю что меня может ожидать в неволе, и только этот страх подстегивает меня, все еще держит на ногах, и заставляет бороться за жизнь.

Постепенно светает, но все еще достаточно темно, вероятно солнце в последнюю очередь заглядывает в эти мрачные трущобы на окраинах Шаддада, по которым я бегу уже более получаса и никак не могу оторваться от погони. Наконец я оказалась на прямой, бесконечно длинной улице, с каменной стеной, расположенной с одной ее стороны, а с другой, тыльные стены небольших домов выстроенных в ряд на соседней улице. Бегу вдоль стены которая все никак не заканчивается, отчетливо слышу за спиной шаги своего преследователя и негромкие чертыхания и проклятия… По пути не встречается ни одной улочки или поворота куда можно было бы юркнуть, и возможно спрятаться.