В ответе за всех

Придя домой, сотник не стал подниматься к себе – уселся на заднем дворе, на лавочку, у колодца, точнее сказать – у мраморного резервуара, куда по трубам поступала вода, проходящая по знаменитому акведуку Валента. Да, здесь, в Константинополе, имелись и водопровод, и канализация, и даже уборные со смывом… По мощеным улицам курсировали небольшие повозки – типа маршрутных такси! Да и так, можно было нанять одноколку – вот уж точно такси, иначе не скажешь. Вот она, цивилизация! Все это еще в древнем Риме было…

Ветер лениво шевелил листья росшей в саду оливы, из кухни доносились запахи жареной рыбы, в таверне, на первом этаже дома, слышались приглушенные голоса и смех. Смеркалось. Выкатилась, зацепилась за крышу, луна, одна за другой – каскадом – вспыхнули звезды…

Миша вытянул ноги, невольно наслаждаясь покоем и негой. Как-то стало лениво думать, нужно было как-то себя встряхнуть, настропалить, заставить…

«А, может, ну его к черту. Сэр Майкл? Действовать, как действовал. Только сузить круг посвященных. Отныне каждый – каждый! – должен знать только то, что касается непосредственно его, в соответствии с поставленной задачей. И задачу надо ставить – прямо перед исполнением. И без лишних ушей. Тьфу ты… Как же тяжело подозревать своих! И тем не менее…Что нужно делать? Ясно – искать другого свидетеля, вернее – непосредственного участника. Того самого смазливого стилягу – Ксенофонта или как там его – Мануэль Ларгис? В баню сходить… В ту, с девками… С Рогволдом… Так, варяг! Варяг не мог бы быть… Хм… Вряд ли, сэр Майкл. Рогволд мог бы их вообще на корабль не взять или по пути отравить, перерезать – команда-то у него куда больше всей вашей ватаги! И к кормщику именно Рогволд и вывел, подсказал. Нет, Рогволд – вряд ли предатель, слишком уж много лишней суеты, а он, как и любой купец – человек расчетливый. Значит, с варягом – в баню, тайком от всех, чтоб никто ничего. А дальше кого привлечь – там видно будет. Заодно и проверим… всех… одного за другим… постепенно… И, если что-то пойдет не так, то… Можно будет предателя и вычислить! Если он есть».

Ближе к ночи явились и парни – Ермил с Велимиром. Доложились. Следователя – старшего тавуллярия – звали Демид Евпатор, и дело о смерти неустановленного лица он, похоже, прикрыл. Во всяком случае, сегодняшним вечером никуда не ходил, ни с кем не общался.

– Ну, так на то и завтра будет день, – встав с лавки, отмахнулся сотник. – Что еще расскажете?

– Слышали, как болтали в таверне. Мол, тут так бывает, случается… Найдут ли убийцу, нет – бог весть.

Время между тем шло, бежало, словно ладья по речной стремнине. Прошел-пролетел сентябрь, наступил октябрь, немножко запахло осенью. Понемногу желтели деревья, ночами стало холодать, а днем было очень даже хорошо, нежарко. Правда, море частенько штормило, да иногда шли дожди, вовсе не нудные, наоборот – бодрящие такие, весенние. На рынках все было дешево – и фрукты, овощи, хлеб, не говоря уже о рыбе. В отличие от Западной Европы, где почти каждый водоем имел своего хозяина, какого-нибудь сиятельного графа или барона, Мраморное море и Эвксинский Понт в Византии еще никто не приватизировал, ловить рыбку дозволялось всем. Вот она и ловилась, большая и маленькая. Жердяй со своей знаменитой острогой никогда без добычи не возвращался, да ему в помощь сотник частенько отправлял парней. Девчонки уже распродали все запасы дедова меда и свечей, так что вояж окупился с лихвою. Осталось лишь главное дело – пленниц отыскать. И с этим вот как-то все дело затормозилось. В баню – ту самую, с веселыми девками – Михайла с Рогволдом заходили пару раз, осторожно расспрашивали – никто молодого ромея не опознал. Ни по описанию – смазлив, чернобров, статен, – ни по имени – Мануил Ларгис, он же Ксенофонт. Да в Царьграде таких Ксенофонтов пруд пруди.