В ожидании

— Не прими он решение заранее, он не стал бы разговаривать с вами, мисс Черрел. В конце концов, он не такой уж бесчувственный. Признаюсь вам: за завтраком он виделся с судьёй, разбиравшим дело… Это сильно помогло.

«Значит, я прошла через эту муку напрасно!» — подумала Динни.

— Он прочёл предисловие, мистер Феррар?

— Нет, и хорошо: оно скорее навредило бы. По существу, мы всем обязаны судье. Но вы произвели на него хорошее впечатление, мисс Черрел. Он сказал, что вы прозрачная.

— О!

Бобби Феррар взял со стола маленький красный томик, любовно взглянул на него и сунул в карман:

— Пойдём?

Выйдя на Уайтхолл, Динни вздохнула так глубоко, что этот долгий, отчаянный, желанный глоток, казалось, вобрал в себя весь туман ноября.

— На почту! — воскликнула она. — Как вы думаете, он не возьмёт решение назад?

— Он дал мне слово. Ваш брат будет освобождён сегодня же.

— О, мистер Феррар!

Слезы неожиданно хлынули у неё из глаз. Она отвернулась, чтобы скрыть их, а когда повернулась обратно, Бобби уже не было.

XXXVII

Отправив телеграммы отцу и Джин, позвонив Флёр, Эдриену и Хилери, Динни помчалась в такси на Маунт-стрит и ворвалась в кабинет к дяде.

— Что случилось, Динни?

— Спасён!

— Благодаря тебе!

— Нет, благодаря судье. Так сказал Бобби Феррар. А я чуть все не испортила, дядя.

— Позвони.

Динни позвонила.

— Блор, доложите леди Монт, что я прошу её прийти.

— Хорошие новости, Блор! Мистер Хьюберт освобождён.

— Благодарю вас, мисс. Я ставил шесть против четырёх, что так и будет.

— Как мы отметим это событие, Динни?

— Я должна ехать в Кондафорд, дядя.

— Поедешь после обеда. Сначала выпьем. А как же Хьюберт? Кто его встретит?

— Дядя Эдриен сказал, что мне лучше не ходить. Он съездит за ним сам. Хьюберт, конечно, отправится к себе на квартиру и дождётся Джин.

Сэр Лоренс лукаво взглянул на племянницу.

— Откуда она прилетит?

— Из Брюсселя.

— Так вот где был центр операций! Конец этой затеи радует меня не меньше, чем освобождение Хьюберта. В наши дни такие штуки никому не сходят с рук, Динни.

— Могло и сойти, — возразила девушка. Теперь, когда необходимость в побеге отпала, мысль о нём казалась девушке менее фантастической. — Тётя Эм! Какой красивый халат!

— Я одевалась. Блор выиграл четыре фунта. Динни, поцелуй меня. Дядю тоже. Ты так приятно целуешь — очень осязательно. Я завтра буду больна, если выпью шампанского.

— А разве вам нужно пить, тётя?

— Да. Динни, обещай, что поцелуешь этого молодого человека.

— Вы получаете комиссионные с каждого поцелуя, тётя Эм?

— Только не уверяй меня, что он не собирался вырвать Хьюберта из тюрьмы, и вообще. Пастор рассказывал, что он неожиданно прилетел домой, бородатый, взял спиртовой уровень и две книжки о Португалии. Так уж принято — все бегут в Португалию. Пастор очень обрадуется: он из-за этого уже похудел. Поэтому ты должна его поцеловать.

— В наши дни поцелуй не много стоит, тётя. Я чуть не поцеловала Бобби Феррара, только он это почувствовал и скрылся.

— Динни некогда целоваться, — объявил сэр Лоренс. — Она должна позировать моему миниатюристу. Динни, этот молодой человек завтра явится в Кондафорд.

— У твоего дяди есть пункт помешательства, Динни: он коллекционирует леди. А их давно не осталось. Они вымерли. Мы все теперь только женщины.