В ожидании

— Если бы выяснилось, что захода в гавань не будет, дело усложнилось бы. Мы подумывали о ложной телеграмме. Её вручили бы охране Хьюберта, когда поезд придёт в Саутгемптон или в другой порт. В ней предписывалось бы отвезти арестованного в ближайший полицейский участок и ожидать там дальнейших распоряжений. По дороге Халлорсен на мотоцикле врезался бы в такси с одной стороны, я — с другой. Хьюберт выскочил бы, сел в мою машину и удрал туда, где ожидает самолёт.

— Н-да! — промычала Динни. — Всё это прекрасно на экране, но так ли уж легковерна полиция в действительности?

— В общем, мы этот план всерьёз не разрабатывали. Больше рассчитывали на первый.

— Деньги ушли целиком?

— Нет, ещё осталось триста. Аэроплан тоже можно перепродать.

Динни глубоко вздохнула, посмотрела на него и сказала:

— Знаете, вы, по-моему, дёшево отделались.

Ален усмехнулся:

— Я думаю! Кроме того, если бы похищение удалось, я уже не мог бы так просто заговорить с вами. Динни, я сегодня должен уехать. Согласны вы…

Динни мягко перебила его:

— Разлука смягчает сердце, Ален. Когда приедете в следующий раз, я решу.

— Можно вас поцеловать?

— Да.

Девушка подставила ему щеку. «Вот теперь, — подумала она, — мужчине полагается властно целовать вас в губы. Нет, не поцеловал! Кажется, он и в самом деле уважает меня». Динни поднялась:

— Поезжайте, мой дорогой мальчик, и огромное вам спасибо за всё, что вы, к счастью, не сделали. Честное слово, я постараюсь и перестану быть недотрогой.

Он сокрушённо посмотрел на неё, видимо раскаиваясь в своей сдержанности, затем ответил ей улыбкой на улыбку, и вскоре треск мотоцикла растаял в беззвучном дыхании тихого дня.

Динни, по-прежнему улыбаясь, пошла домой. Ален чудный! Но неужели нельзя подождать? Ведь даже в наши дни люди на досуге начинают жалеть об упущенном.

После лёгкого и раннего завтрака леди Черрел отбыла в «форде» с конюхом за рулём на поиски тучного тельца. Динни уже собралась обшарить сад и конфисковать там все цветы, которые может предложить ноябрь, когда ей подали карточку:

Мистер Нейл Уинтни.

Мастерские Фердинанда.

Орчард-стрит.

Челен.

«Караул! — мысленно вскричала Динни. — Молодой человек дяди Лоренса!»

— Где он, Эми?

— В холле, мисс.

— Проведите его в гостиную и попросите минутку обождать. Я сейчас.

Она освободилась от садовых перчаток и корзинки, осмотрела нос с помощью карманного зеркальца, вошла в гостиную через балконную дверь и с удивлением увидела «молодого человека», который уселся на стул, поставив рядом с собой какие-то аппараты. У него были густые седые волосы и монокль на чёрной ленточке, а когда он встал, девушка увидела, что ему по меньшей мере шестьдесят. Он осведомился:

— Мисс Черрел? Ваш дядюшка сэр Лоренс Монт заказал мне вашу миниатюру.

— Я знаю, — ответила Динни, — только я думала…

Она не закончила. В конце концов, дядя Лоренс, наверно, доволен своей шуткой. А может быть, у него просто уж такое представление о молодости?

«Молодой человек» вставил на место свой монокль, прижав его щекой приятного красного оттенка, и его большой голубой глаз пристально посмотрел на девушку через стекло. Затем он наклонил голову набок и сказал:

— Если мне удастся схватить общий рисунок лица и у вас найдётся несколько фотографий, я не стану долго докучать вам. Вы останетесь в вашем голубом платье — цвет великолепен. На заднем плане, за окном — небо. Не слишком голубое, скорее белесое. Это ведь Англия. Не начать ли нам, пока светло?..

И, не прерывая разговора, он занялся приготовлениями.

— Характерная черта английской леди, по сэру Лоренсу, — глубокая внутренняя, но скрытая культура. Повернитесь немножко в профиль. Благодарю вас… Нос…

— Что, безнадёжен? — вздохнула Динни.

— О нет, напротив, очарователен! Насколько я понимаю, сэр Лоренс хочет приобщить вас к своей коллекции национальных типов. Я уже написал для него две миниатюры. Не будете ли любезны опустить глаза? Нет, не так. Теперь смотрите прямо на меня. Ах, какие великолепные зубы!

— Пока ещё собственные.

— Очень удачная улыбка, мисс Черрел. Она даёт ощущение шутливости, но не чересчур сильное, в меру. Это как раз то, что нам нужно.

— Надеюсь, вы не заставите меня всё время улыбаться так, чтобы в каждой улыбке было ровно три унции шутливости?

— Нет, нет, моя милая юная леди. Попробуем ограничиться одной. Теперь повернитесь, пожалуйста, в три четверти. Ага! вижу линию волос, цвет у них восхитительный.

— В меру рыжие? Не слишком?

«Молодой человек» промолчал. Он с поразительной быстротой рисовал и делал заметки на полях бумаги.

Брови Динни приподнялись, но шевелиться ей не хотелось. Он остановился, кисло-сладко улыбнулся и объявил:

— Да, да. Вижу, вижу.

Что он видел? Жертва занервничала и стиснула руки.

— Поднимите руки, мисс Черрел. Не так. Слишком похоже на мадонну. В волосах должен прятаться чёртик. Глаза прямо на меня.

— Взгляд радостный? — спросила Динни.

— Не слишком. Просто… Словом, английские глаза: искренние, но сдержанные. Теперь поворот шеи. Ага! Чуть выше. Да, да, как у лани… Немножко такого, знаете… Нет, не испуга, а тревоги.