В ожидании

Ферз по-прежнему стоял и слушал. Вид у него был такой, словно он до предела разбит усталостью или мертвецки пьян: волосы растрёпаны, рот растянут, зубы оскалены. Наконец он шагнул вперёд, явно стараясь не шуметь. Прошёл в дальний угол к кушетке и опустился на неё. Диана умолкла. Динни, рука которой обвивала её плечи, почувствовала, как дрожит Диана, стараясь совладать со своим голосом.

— Ты обедал, Роналд?

Ферз не ответил. Он смотрел на противоположную стену со странной и жуткой усмешкой.

— Играйте, — шепнула Динни.

Диана заиграла «Красный сарафан». Она вновь и вновь повторяла эту простую и красивую мелодию, словно гипнотизируя ею безмолвную фигуру мужа. Наконец она остановилась. Наступило трагическое молчание. Нервы Динни не выдержали, и она отрывисто спросила:

— На улице дождь, капитан Ферз?

Ферз провёл рукой по брюкам и кивнул.

— Ты бы пошёл переоделся, Роналд.

Он упёрся локтями в колени и опустил голову на руки.

— Ты, наверно, устал, милый. Не пора ли тебе лечь? Принести тебе есть?

Ферз не шелохнулся. Усмешка сбежала с его губ, глаза закрылись. У него был вид человека, который заснул так же внезапно, как загнанная лошадь валится наземь между оглоблями перегруженной телеги.

— Закройте инструмент, — шёпотом бросила Динни. — Идёмте ко мне.

Диана бесшумно опустила крышку и встала. Они немного подождали, держась за руки. Ферз не шевелился.

— Он в самом деле заснул? — чуть слышно спросила Динни.

Ферз вскочил:

— Где уж там заснуть! Начинается! Опять начинается! И я этого не вынесу, видит бог, не вынесу!

На мгновение гнев преобразил его. Но тут же он увидел, как они отшатнулись, и упал на кушетку, закрыв лицо руками. Диана шагнула к нему.

Ферз поднял голову. Взгляд у него был дикий.

— Не подходи! — зарычал он. — Оставьте меня в покое! Убирайтесь отсюда!

У дверей Диана обернулась и спросила:

— Роналд, не вызвать ли врача? Он даст тебе снотворное и сразу уйдёт.

Ферз опять вскочил:

— Никого мне не надо. Убирайтесь!

Женщины выскочили из гостиной, взбежали наверх, в комнату Динни, и остановились, обнявшись и дрожа.

— Горничные уже легли?

— Они всегда ложатся рано, если только одна из них не уходит в город.

— Диана, я спущусь вниз и позвоню по телефону.

— Нет, Динни, пойду я. А кому звонить?

Весь вопрос заключался в этом. Они зашептались. Диана считала, что нужно звонить прямо её врачу, Динни предлагала попросить Эдриена или Майкла заехать за ним.

— Тогда, перед катастрофой, он был в таком же состоянии?

— Нет. Тогда он не знал, что впереди. Динни, я чувствую, что он может покончить с собой.

— У него есть оружие?

— Я отдала его служебный револьвер на сохранение Эдриену.

— Бритва?

— Только безопасная. Яда в доме нет.

Динни направилась к двери:

— Я должна пойти позвонить.

— Динни, я не допущу, чтобы вы…

— Меня он не тронет. Это вы в опасности. Заприте дверь, пока я хожу.

И, прежде чем Диана успела остановить её, Динни выскользнула из комнаты. Свет ещё горел. Девушка на мгновение задержалась. Спальня Дианы и комната Ферза — ниже, на одном этаже с гостиной. Придётся пройти мимо них — иначе не попасть в холл и маленький кабинет, где находится телефон. Внизу все тихо. Диана отперла дверь и встала на пороге. В любой момент она может проскочить мимо Динни и спуститься. При этой мысли девушка кинулась вперёд и побежала по лестнице. Ступеньки заскрипели, она остановилась и сняла туфли. Держа их в руке, на цыпочках прокралась мимо гостиной. Там — ни звука. Динни поспешила в холл, по дороге заметила пальто и шляпу Ферза, брошенные им на стул, вошла в кабинет, закрыла за собой дверь и перевела дух. Затем включила свет, взяла телефонную книгу, отыскала номер Эдриена и уже протянула руку к трубке, как вдруг чьи-то пальцы сдавили ей запястье. Она охнула и повернула голову. Перед ней стоял Ферз. Он рывком заставил её обернуться и пальцем указал на туфли, которые девушка всё ещё держала в руке.

— Что, решили меня выдать? — прошипел он и, не отпуская девушку, вытащил из кармана складной нож. Откинувшись на всю длину вытянутой руки, Динни смотрела ему в лицо. Ей было гораздо менее страшно, чем раньше, и она не чувствовала ничего, кроме стыда за то, что держит туфли в руке.

— Глупо, капитан Ферз! — ледяным голосом процедила она. — Вы же знаете, что ни я, ни Диана не причиним вам вреда.

Ферз отбросил её руку, открыл нож и одним яростным ударом перерезал шнур. Трубка упала на пол. Он сложил нож и спрятал его в карман. Динни показалось, что этот жест привёл Ферза в несколько более уравновешенное состояние.

— Наденьте туфли, — приказал он.

Динни повиновалась.

— Запомните раз и навсегда: я не позволю соваться в мои дела и мешать мне. Я сделаю с собой что захочу.

Динни молчала. Сердце её бешено колотилось; она боялась, что голос может ей изменить.

— Вы что, не слышите?

— Слышу. Никто не собирается ни соваться в ваши дела, ни раздражать вас. Мы желаем вам только добра.

— Знаю я это добро. Хватит с меня! — выкрикнул Ферз, подошёл к окну, резко отдёрнул штору, посмотрел на улицу и проворчал:

— Льёт как из ведра.