В ожидании августа

– И не только. Всё своё, но в рамках поступающего финансирования на каждый год. Сумму вы знаете… От себя добавлю: на эти денежки можно содержать химзавод с тыщей работающих. Вот такая история, дорогой Александр Юрьевич. Если позволите, – рукой он показал на барную стойку, – за новоселье, за ваше "добро" новому офису и самому фонду…

Появились фужеры, открыли французское "Шампанское", Демидов получил полстакана "Хеннесси", кивнул в мою сторону. Я проигнорировал его, взял фужер, сказал:

– Знакомство состоялось, удовлетворение есть. Всем спасибо. Детально ознакомлюсь завтра, в рабочем порядке.

Управделами остолбенел: какой-то сопляк так разговаривает с бывшим начхозотдела совмина? "Да, – сказал я себе, – только так надо разговаривать с ними. Всё продадут, всё сдадут ради собственной выгоды. Всё…" Но закончил речь миролюбиво:

– Господин Демидов, могу просить вас об одолжении: завтра пришлите мне домой "Газель", надо перевезти кое-какие вещи для жизни и работы здесь?

Он тут же расправил складки недовольного лица, уточнил: сколько надо грузчиков. Так вот мило, по-деловому, мы с ним и расстались.

***

К моему удивлению, Бобо даже не стал смотреть офис, который мы подготовили в ЦМТ. И только спустя несколько дней я узнал, что первые два-три года своей деятельности его холдинг тоже размещался в центре международной торговли. Всё стандартно, всё одинаково, как под копирку, что тут смотреть? А я уже составлял план первых десяти шагов деятельности нового фонда, наслаждался местной парилкой, завтраками и ужинами по заказу в апартаменты. Начал разрабатывать сценарий шоу по презентации первых гуманитарных программ в октябре. Но, насколько я понял, от нас не ждали каких-то особых программ и действий, от нас ждали грантов, то есть денег. Вот, условно говоря, идёт награждение "Тэффи", с центральным телевидением всё более-менее утрясено по финансированию. А региональные ТВ – в провале, кроме статуэтки их даже нечем поддержать. Фонд для этих целей утверждает свои гранты с миллионными суммами. А чтобы всё выглядело солидно и на должном уровне, фонд объединяется с министерством печати, они выносят своё общее решение. Результаты объявляются на большом сборе, на глазах миллионов телезрителей.

Бобо довольно спокойно выслушал мои рассуждения, уточнил кое-какие детали, сказал, что главное сейчас – кадры. Добавил:

– Ты волен решать все эти вопросы самостоятельно, крутись, восстанавливай связи с однокурсниками, нанимай кадровые и рекламные агентства, всё это – не проблемы. А вот исполнительного директора хочу тебе порекомендовать и настоятельно: я имею ввиду Татьяну Михайловну Кувшинову-Аранович. Она директор попечительского совета матерей новой России. Что это такое, наверное, никто не сможет сказать. Но председателем попечителей у неё избрана жена президента. Ты улавливаешь, Саша, о чём я говорю? С Аранович предварительно встретился мой знакомый, бывший советник администрации, который уговорил её за десять тысяч долларов в месяц оказывать нам помощь. Прошу тебя: не перебарщивай по строгости, но держи её в узде, иначе из хозяина фонда ты превратишься в мальчика на побегушках. И ещё: у нас нет времени на раскачку, на становление коллектива и тд., и тп. Надо действовать. И помни: у нас с тобой есть главное – деньги. Вот этим оружием ты и должен владеть в совершенстве… Назначь с ней встречу, официально. Я подъеду, но как свадебный генерал. И советника прихвачу с собой. Ещё запомни: она пьёт, сильно, особенно вечером, поэтому на встрече должно быть только шампанское и кофе. Всё остальное – убери из офиса. Хотя свинья всегда грязи найдёт…

В итоге всё вышло наперекосяк: я попёрся на Большую Грузинскую улицу, где на первом этаже кирпичного дома располагалась штаб-квартира совета матерей. То ли Татьяна Михайловна после обеда была на взводе, то ли ей не хватило партнёров для застолья, но она каким-то образом сумела вырвать меня из офиса. Ругался-плевался, но ехал на встречу в чёрном "Мерседесе" – старой машине Бобо Константиновича. У двойной двери с торца дома меня встретила милая длинноногая блондинка, похоже, даже не крашеная, очаровательно улыбаясь белозубым ртом, повела вглубь здания. В конце коридора с комнатами – большой зал, как в ресторане, стоят кресла, богатые, кожаные, приставленные к низеньким столам из тёмного дерева. У окна – большой стол, заставленный закусками, из фарфоровой супницы торчит половник, но первое, похоже, не разливали. С кресла, потягиваясь, поднялась высокая женщина, чуточку выше меня, широкое моложавое лицо улыбалось голубыми глазами, чёлка цвета спелой соломы спадала на лоб. Протягивает руку в перстнях, тянет на гласных:

– Татьяна… Да, для тебя, молодой человек, Татьяна. Прости, не дождались тебя, только отобедали с женой председателя парламента одной из республик. А тут и ты приехал… Хорошо, что приехал: как потом сложится конъюнктура, одному богу известно. Что выпьешь?

– Кофе, минеральную без газа…

– Не, так не пойдёт! Хотя бы за знакомство и за твоё предложение, которое я приняла, надо выпить. И лучше – коньячку…