В ожидании дождя (СИ)

В этой круговерти я не обращаю внимания ни на чистоту в нашем сарае, ни на вкус еды, ни тем более, на количество дров. Я даже не замечала, что моя малышка, оказывается, не тратила все дрова, а лишь столько, сколько требуется на готовку. Остальное она прятала в тайник под половицами у печки, где было сухо, и никто не мог этого увидеть.

Меня охватывает смешанное чувство гордости и огорчения. Я бы могла отругать её за то, что она сидит в холоде, но в то же время мне хочется плакать от того, насколько она запасливая и заботливая. Благодаря её умению бережно относиться к ресурсам, я смогла позволить себе просто лежать и восстанавливать силы. Главное — не стонать, когда нужно подняться или перевернуться на другой бок. Гематомы расплылись по животу и лицу, на руки с коленями, вообще без разницы. А вот отбитые внутренние органы, меня беспокоят и очень злят.

В таком состоянии я не могу не только залезть на дерево, но даже встать с кровати. Иногда меня охватывает гнев на тех, кто довел меня до такого состояния. Я бы с радостью отомстила, но боюсь, что в итоге и сама окажусь рядом с ними. Если бы я знала, что никто не узнает о моих действиях, я бы не задумываясь пошла на грех. Но мысль о Раде останавливает меня. Она — моя опора, и я не могу позволить себе подвести её.

К обеду, выспалась. И поплевав в потолок, встала и вышла на импровизированную кухню. Надо посмотреть, во сколько меня оценили.

— Да ладно? Не плохо. — пять серебряных монет. Нет, не так. ПЯТЬ СЕРЕБРЯННЫХ монет. Это пятьдесят меди. Это же почти целое состояние. Я рассчитывала на меньшее, зная расценки в таверне. Там «дают» за три медяка, и в хвост и в гриву. А тут прям царская оплата. Честно? Сейчас все заживет, и может повторим? За такие деньги, я Раде и одежды куплю. И кушать нормально будем. За такие деньги, я готова!

Но нахрен я никому не уперлась. Это была, скорее всего разовая акция.

Еще в мешочке, лежала бумажка. Развернув которую, выпала веточка и открылась записка, с внутренней стороны.

«Пожуй и проглоти. Это против зачатия. На повторение не рассчитывай.»

— Он экстрасенс? Или не впервые? — и я, держась за больной живот, начала хохотать. Над собой, над своими мыслями, над этой ситуацией и непостижимыми способностями загадочного куратора. В черных сапогах и голосом с хрипотцой. Какой-то бред. До чего же я докатилась. Если бы кто-то сказал мне в прошлом это, я бы плюнула ему в лицо. А сейчас… Меня терзает страх: что будет дальше?

Муки у нас хватит еще на полторы недели. Здесь мешки совсем не такие, как я привыкла. Тут ее фасуют в меньшие объемы — по четыре-пять килограммов. Как раз количество, чтобы обеспечить нас на неделю, ведь, по сути, это и является нашим основным продуктом питания. Необходимы еще овощи, наши запасы иссякнут через два дня. Нужно также выяснить вопрос с одеждой. Боже, как же хочется мяса и щей. С капустой, поджаркой, на свинине. Мм-мм. Или селедки с картошечкой вареной, да с лучком. Блин, аж слюни потекли. Но, жрем бурду, и не корчим рожи.

— Мама, как ты себя чувствуешь? — в дом зашла Рада. Мне было не по себе. Да что за ерунда? С утра только думала про говно мать, а теперь, когда встала, даже не обратила внимания на то, что дочери нет дома.

— Бывало и лучше. А ты куда-то ходила? — спросила, стараясь скрыть свою тревогу.

— Я почистила клетку у волчицы с щенками. Мам, а можно я им сена немного отнесу? Кутятам совсем холодно, — с надеждой произнесла Рада.

— Ты сама убиралась в загоне? Зачем? А вдруг с тобой что-то случилось? — я нахмурилась, не понимая, почему дочь так рискует.

— Ну, мам, хватит уже. Я не маленькая. Никто меня не обидит. Проклятые не трогают людей, — уверенно ответила Рада, стараясь меня успокоить.

— Но ведь…

— Все хорошо. Я цела. Так можно сена отнести?

— Неси. Что с тобой делать? Того и гляди, не успею оглянуться, как ты к мужу уйдешь, а я и не замечу.

— Ха-ха, до этого еще далеко. Обещаю, когда придет время, я все тебе расскажу заранее, — ответила Рада с улыбкой, вот бы она всегда улыбалась….

— Рада, там эти всадники… Чтоб их. Улетели?

— Да, вчера еще. Если бы они были здесь, я бы ни за что не вышла, — ее уверенность меня немного успакоила.

— Молодчинка. Ты все понимаешь. А много новеньких привезли?

— Да, три лиса и два волка. Наш мишка так и остался один. Говорят, скоро его заберут на вытягивание. Я не хочу, чтобы он умирал, — с грустью произнесла Рада.

— Кто же этого хочет? Но мы ничего не можем сделать. Мы сами висим на волоске. Думаешь, мне их не жалко? Очень жалко. Никто не заслуживает такой участи. Но все, что мы можем, — это не обижать их. Вот и все. Так что, неси сено, а потом давай покушаем.

Весь оставшийся день я провела в постели, пытаясь восстановить силы. Утром, как и планировала, встала и пошла убирать в загонах. Но, оглядываясь на свое состояние, поняла, что еще пару дней точно не смогу добывать ветки. Лезть на дерево в таком состоянии было бы крайне неразумно, не говоря уже о размахивании топором.