Читаем В ожидании Годо (сборник) полностью

Пауза. Он берет А. за руку и притягивает к себе.

А. Ваша нога?

Б. Что…

А. Вы сказали, ваша нога?

Б. Если бы я знал! ( Пауза. ) Да, моя нога, укутайте ее.

А. наклоняется, ищет ощупью.

На колени, на колени, вам будет удобнее. ( Помогает ему встать на колени, как удобнее. ) Так. А. ( раздраженно ). Да отпустите же меня! Вы хотите, чтобы я вам помог, а сами держите мою руку!

Б. отпускает его. Шарит в пледе.

У вас только одна нога?

Б. И все.

А. А другая?

Б. Она сгнила, ее отрезали.

А. ( укутывает ногу ). Вот так хорошо.

Б. ( нагибается посмотреть ). Немного потуже.

А. делает потуже.

Ну и руки у вас!

Пауза.

А. ( ощупывает Б. до уровня груди ). Все остальное на месте?

Б. Вы можете теперь подняться и просить меня об одолжении.

А. Все остальное на месте?

Б. Остальное? Ничего другого у меня не отнимали, если вы это имеете в виду.

Рука А. ощупывает выше, доходит до лица, замирает.

А. Это и есть ваше лицо? Б. Ну да. ( Пауза. ) А что еще, по-вашему?

Пальцы А. блуждают, замирают.

Это? Шишка.

А. Красная?

Б. Фиолетовая.

А. убирает руку, оставаясь на коленях.

Ну и руки у вас!

Пауза.

А. Сейчас по-прежнему день?

Б. День? ( Смотрит на небо. ) Если угодно. ( Смотрит. ) Другого слова не подберешь.

А. А скоро ли будет вечер?

Б. ( наклоняется к А., трясет его ). Давайте, Билли, поднимайтесь, вы мне мешаете.

А. А скоро ли будет ночь?

Б. ( смотрит на небо ). День… Ночь… ( Смотрит. ) Мне временами кажется, что земля застряла, как-то хмурым днем, в самом сердце зимы, в вечерней смури. ( Наклоняется к А., трясет его. ) Ну же, Билли, вставайте, вы меня утомляете.

А. А травка где-нибудь растет?

Б. Не вижу.

А. ( ядовито ). И нигде нет зелени?

Б. Немного мха.

Пауза. А. скрещивает руки на пледе и кладет на них голову.

Боже мой! Уж не собираетесь ли вы молиться!

А. Нет.

Б. Или плакать!

А. Нет. ( Пауза. ) Я смог бы сидеть так вечно, преклонив голову на колени старику.

Б. На колено. ( Грубо трясет его. ) Да вставайте же!

А. ( устраиваясь получше ). Какой покой!

Б. грубо отталкивает его. А. падает на четвереньки. Пауза.

Дора говорила мне в те дни, когда я мало зарабатывал: «Ты и твоя арфа! Тебе бы на четвереньки встать, пришпилив к заду медали твоего отца и повесив копилку на шею. Ты и твоя арфа! За кого ты себя принимаешь?» Иона заставляла меня спать на полу. ( Пауза. ) За кого я себя принимал… ( Пауза. ) О, этого я никогда не мог… ( Пауза. Поднимается. ) Никогда не мог… ( Начинает ощупью искать. Замирает, прислушивается. Пауза. ) Если я буду слушать достаточно долго, я услышу ее, какая-нибудь струна ослабнет.

Б. Арфа? ( Пауза. ) Что это еще за история с арфой?

А. У меня раньше была маленькая арфа. Замолчите и не мешайте мне слушать.

Пауза.

Б. Долго вы будете так стоять?

А. Я так целыми часами слушаю все звуки.

Б. Какие звуки?

А. Я больше не знаю какие.

Они слушают.

Б. А я вижу. ( Пауза. ) Я вижу, что это такое…

А. ( умоляюще ). Может быть, вы замолчите?

Б. Нет!

А. берется руками за голову.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Соперники
Соперники

Шеридан был крупнейшим драматургом-сатириком XVIII века в Англии. Просветитель-демократ, писатель замечательного реалистического таланта, он дал наиболее законченное художественное воплощение проблемам, волновавшим умы передовых людей его времени. Творчество Шеридана завершает собой историю развития английской демократической комедии эпохи Просвещения.Первая комедия Шеридана, «Соперники» была специально посвящена борьбе против сентиментальной драматургии, изображавшей мир не таким, каким он был, а таким, каким он желал казаться. Молодой драматург извлек из этого противоречия не меньше комизма, чем впоследствии из прямого разоблачения ханжей и лицемеров. Впрочем, материалом Шеридану послужила не литературная полемика, а сама жизнь.

Ви Киланд , Джанет Дейли , Нора Ким , Ричард Бринсли Шеридан , Ричард Ли Байерс , Чингиз Айтматов

Любовные романы / Драматургия / Драматургия / Самиздат, сетевая литература / Фэнтези / Стихи и поэзия