В ожидании людоедов; Мутное время и виды на будущее

Я понимаю, что многие дальневосточные режимы ХХ века (особенно так называемые «малые драконы») очень напоминали авторитарные западные режимы. Но социальный генезис, политическая природа и способ властвования западных авторитарных режимов и недавних и современных дальневосточных автократий различается кардинально. Если в социальной основе авторитарных режимов — всего лишь ситуативный общественный спрос на стабилизацию в ходе проблемного социального транзита, то дальневосточные «вестернизационные автократии» вполне самодостаточны и покоятся на уходящих в века традиционных институциональных платформах, даже в жутко парламентской Японии.

На «жёлтом Востоке» «модернизацию» устраивают традиционалистские режимы на основе традиционалистских же институтов, силами традиционалистского населения, в опоре на традиционалистские элиты в лучшем случае с европейским образованием, инородную мощь которого не стоит переоценивать. Причём, дальневосточные режимы устраивали «модернизацию» всего лишь в ответ на «западный вызов» и в режиме простого технологического заимствования (в том числе в политике), а не ведомые собственными новыми стихийными «производительными силами и производственными отношениями», как это было на Западе. Отсюда и «фрейдистская оговорка» о «вестернизации».

На «жёлтом Востоке» так и не укоренились западные идеологии, отразившие смыслы «модерного перехода» (хотя названия используются вовсю), не работает «политический маятник» (нет идеологий — нет и «маятника»). Несмотря на формальный политический плюрализм, многопартийность, каждая восточная партия, особенно на «жёлтом Востоке», одновременно является и «правой», и «левой», и «консервативной», и «прогрессисткой» в европейском смысле, что бы в их названиях ни значилось. Различаются они не по классическим европейским политико-идеологическим основаниям, а по вполне традиционалистским: этническим, религиозным, кастовым, территориальным. Ещё они могут отличаться геополитической ориентацией (прозападные или антизападные, например), но только не политической в европейском смысле.

Так есть, но как будет — бог его знает. Восток — действительно и безмерно «дело тонкое».

* * *

Как честный человек, принявшийся анатомировать «авторитарный режим», я всё-таки должен соотнести его строение с «телами» других близко расположенных политических феноменов: «автократия», «демократия», «диктатура», «реакция», «тоталитаризм», «фашизм», возможно, ещё с чем-то. Но на такие разбирательства ушла бы уйма времени. Поэтому я ограничусь только несколькими соображениями, наиболее важными или интересными для меня.

Авторитарный режим Владимира Путина и автократия