В ожидании людоедов; Мутное время и виды на будущее

В том или ином виде, в том или ином сочетании почти все упомянутые политические инструменты используются и другими разновидностями политических режимов, включая демократические. Авторитарный же режим формируется всей совокупностью и гипертрофией (абсолютизацией, универсализацией) этих инструментов. Например, популизм, субституты и «ручное управление» используются многими режимами, но в определённых, штучных обстоятельствах, при авторитарных же режимах популизм, субституты и «ручное управление» становятся универсальными и системообразующими политическими инструментами. От коррупции в той или иной степени страдают все политические режимы, но именно при авторитарном правлении коррупция становится универсальным общественным регулятором (субститутом многих нормальных регуляторов), одним из основных способов правления и формирования властных структур (в том числе «разрешённую коррупцию» можно рассматривать как аналог «откупной системы» для авторитарных «наместников» и «дьяков»).

Чтобы не запутаться в оценках

«Такой же выдумкой, вероятно, является и слух, будто бы кто-то видел, как зебры спариваются с коробками из-под консервированных компотов со стороны штрихкода».

Эдуард Лоне. Падение кошки и другие зоосенсации.

Погружая все эти мои перечни авторитарных признаков в историю человечества, мы выудим из неё кучу примеров авторитарных режимов. Но тут же окажется, что каждый пример чем-то да не подходит под общую абстрактную картину, какие-то признаки да отсутствуют. «Авторитаризм» теряет свою определённость, затесавшись в толпе сопредельных политических феноменов и явлений: диктатура, автократия, демократия, консерватизм, реакция, революция, тоталитаризм, популизм, фашизм, олигархия, бюрократия, аристократия. Тем более, что в массовом употреблении «авторитарный режим», «автократия», «диктатура» и «реакция» — почти синонимичные понятия, а «фашизм» и «тоталитаризм» представляются как бы самыми крайними проявлениями всего этого. Мутная какая-то история получается.

В хаосе современной политической терминологии «мой авторитаризм» предстаёт, скорее, как некая «авторитарная тенденция» той или иной силы в тех или иных политических режимах, сформировавшихся в рамках того или иного «транзита». В этом нет ничего страшного, и в определённом смысле даже удобно, поскольку не «теория» важна, а «способ понимания». Главное: нет «транзита» — нет авторитарного режима. В традиционалистских и модерных обществах авторитарные режимы не заводятся, поскольку и те и другие существуют на прочных институциональных платформах. Авторитарные режимы потому и авторитарные, что источником личной власти является сама личность, а не общественные институты, как это бывает при всех прочих автократиях — довольно уникальная ситуация, потому и случается только на «общественных переходах», вносящих сумбур в «общественную гармонию».

Авторитарные режимы связаны не только с «модернизационным транзитом», случались они и раньше, намного раньше — в древние времена при переходе от родоплеменных обществ к протогосударственным. Авторитарные лидеры того времени — сделавшие себя, одинокие воинственные вожди, объединявшие войной и переселениями распадающийся племенной космос. Подавляющее большинство их них, живших в дописьменную эпоху, нам неизвестны. Одни из самых поздних и более или менее исторически знаменитых — вожди германских племён, опустошавших позднюю Римскую империю, внуки и правнуки которых создавали раннегерманские государства.

Фантазия № 4