В ожидании осени 1977

— Ладно. Пусть то что я говорю это всё бред и провокация, но хотя бы отдать прочитать бумаги своему мужу вы можете? А он уже сам решит, верит или не верить в это. Да и вообще, сами можете почитать. Вам тоже будет интересно. Там не только о распаде страны, но и о агентах ЦРУ в Москве, да и вообще в России… — я осёкся. — В смысле не только в столице, но и во всей стране — СССР… Есть информация о вашей семье…. Также там присутствует немного технической документации по некоторым устройствам и физическим явлениям, — сказал я доставая из сумки «подмётные» письма. — Кроме того, в одном из конвертов есть доказательства того, что я говорю правду, это описание событий, которые будут происходить в течении ближайшего полугода в стране и мире с привязкой дат и местности. Если предположить, что я мошенник, всё это провокация и я могу подстроить какие-нибудь события, то наверняка вы согласитесь с тем, что землетрясения, наводнения и другие подобные катастрофы вряд ли могут искусственно создать даже ЦРУ.

— Кто? — ожив спросила меня собеседница.

— Ну это я так сказал, в шутку… Если вдруг ваш муж подумает, что я к примеру, из ЦРУ или какой другой иностранной разведки, то прочитав папку со стихийными бедствиями и катаклизмами, которые в ближайшее время будут происходить на планете, по идее он должен будет убедится в моей правдивости. Вот ещё… Если вы боитесь, что письма могут быть отравлены, то оденьте при прочтении медицинские перчатки как у меня, — сказал я и помахал ей продемонстрировав руку в перчатке. — Наконец, можно одеть костюм химической защиты и противогаз, если всё же будут сколь-нибудь серьёзные сомнения.

Та, немного подумав всё же взяла со стола пачку с письмами.

— Теперь не менее главное. Запомните! Ваша квартира, ваша дача, лавочки перед домом, лавочки в саду, фонари — это всё может быть на «прослушке». Кстати говоря и машины тоже… Вся информация о вашей семье каждую неделю ложится на стол к Андропову, поэтому для разговора с мужем рекомендую вам выехать за город, в лес, где вы сможете пообщается без лишних ушей.

— Даже если это и правда, то муж очень занят. Его тяжела будет вытащить в лес… хотя завтра воскресение… — потерянно произнесла она, косясь то на фотографии мёртвых тел, то на связанную стопку писем.

— Ну не получается в лес, так разыграйте с мужем ссору дома и общайтесь записками. Как вариант вам написать записку мужу о постановочной ссоре здесь и передать её ему при входе в квартиру устроив ссору… Дело в том, что, прочитав это, — я указал на письма, — вы очень сильно изменитесь, ровно, как и ваш муж. Это непременно заметят и начнут искать объяснения, поэтому хорошая ссора и обвинения скажем в супружеской измене будут вполне кстати.

— О Боже. Не ужели это правда. И всё так трагически закончится?..

— Не знаю. Всё в ваших руках. В ваших и вашего мужа. Но имейте ввиду, что нужно быть очень и очень осторожными и никому, никогда кроме Николай Анисимовича не говорить о письмах и информации полученной из них! Помните — вас прослушивают! Кстати, я вашему мужу уже отсылал одно письмо, и он должен был его получить — это письмо про маньяков.

— Так это были вы? — приподняла она брови в удивлении. — Он мне рассказывал о том, что какой-то аноним прислал письмо про мерзавцев.

— Да, это был я. И очень хорошо, что он его всё же получил, наверное, потому, что я подстраховался и продублировал письмо несколько раз отослав его с разных почтовых ящиков.

— А дочь? Что стало с ней, после того как я… как мы… — вдруг встрепенувшись решила прояснить за семью женщина.

— Всё там, — я показал на стопку, — но ничего хорошего в жизни её не ждёт. Ровно, как и вашего сына, — и я в общих чертах рассказал придуманную историю о ужасной жизни их семьи после её смерти.

* * *

— Мне пора, — сказал я, поднимаясь со стула, глядя на рыдающую «закошмаренную» женщину и понимая, что, наверное, с «чёрными красками» я немного переборщил. — Помните! Никому не говорите о нашем разговоре и уж тем более не показывайте никому кроме мужа эти письма никогда! По меньшей мере это просто опасно! Езжайте прямо сейчас к Николаю Анисимовичу и доведите до его сведения вот ещё что — в его окружение, либо уже внедрён, либо будет внедрён в ближайшее время, как минимум один агент КГБ и именно он будет помогать собирать компромат на вашего мужа, а затем и сдаст его в 1983 году, растрезвонив о ваших картинах, сервизах, бриллиантах…

Рыдающая собеседница вздрогнула.

— Ну ладно. Более подробно всё прочтёте в письмах, в том числе и как со мной можно связаться. Теперь такой вопрос: Что с Эллой Рудольфовной будем делать? — поинтересовался я, картинно посмотрев на лежащий рядом с сумкой нож.

— Не надо, — быстро нашлась Светлана Владимировна, вытирая слёзы. — Я с ней поговорю. Она умная девочка. Она ничего не скажет.

— Хорошо. Объясните ей, что приходил какой-то «грузин» просил за родственника, вы сказали нет и пригрозили милицией, он испугался и убежал.

— Да. Так будет правильно.