В ожидании прошлого

– В любом случае, это труп, – сказал Фестенбург. – И день за днем он приводит меня во все большее смятение, не дает мне спокойно жить, ставит все новые и новые загадки. Может, это Джино, которого убили в параллельном мире агенты Лилии? – судя по мрачным оттенкам в голосе, Дон Фестенбург больше не шутил. – Возможно, это альтернативный мир, в котором Земля не вступила в войну на стороне Звездной Лилии, и секретаря убили агенты их контрразведки. И тогда Джино пытается отыграться, взять реванш в этом мире... как вы думаете, доктор? Может такое существовать в действительности? Медицина допускает подобное?

«Допускает: двери психушки открыты для всех», – подумал Эрик. А сам ответил:

– Я слишком мало знаю об этом препарате, чтобы делать выводы...

– Очень жаль. Я надеялся, что хотя бы вы раскроете мне глаза на происходящее. Разочарован. Ведь вы беседовали с Молинари. Для этого я, собственно, и привел вас сюда. Хорошо, попробуем подойти к делу с логической стороны. Предположим, перед нами настоящий труп, из данного измерения, не имеющий ничего общего с этой магией – путешествиями во времени и прочим, – Дон Фестенбург замялся, не уверенный в своих рассуждениях. – В таком случае напрашивается убийственный вывод...

– Продолжайте, – напряженно сказал Эрик, который, казалось, сам начал догадываться.

– Нет никакого Джино Молинари!

Эрик хмыкнул.

– Неплохо придумано.

– Все они робанты. Один с программой здорового и энергичного человека, выставленный на обозрение народу. Второй изображает больного, полумертвеца, для успокоения врагов и так называемых «союзников». И третий – истинный труп в хрустальном гробу – для того, чтобы предъявить в нужный момент, когда игра будет кончена.

Дон Фестенбург ораторским жестом показал на стеклянный ящик с «заморозкой» в подтверждение своих слов.

– И неизвестно, не появятся ли другие варианты Джино Молинари. Логично? Могу себе представить, какие будут двойники. Как думаете?

– Вероятно, здоровяк, супермен, – предположил Эрик. – Такого не хватает в этой логической цепи. На случай, если потребуется доказать миру, что секретарь выздоровел. Кстати, вы читали его историю болезни?

– Само собой, – кивнул Дон Фестенбург. – Кстати, еще одна интересная деталь бросается в глаза при чтении этого прелюбопытного в своем роде документа. Все анализы брались со стороны: никто из медицинского штата, включая Тигардена, не имеет к ним ровным счетом никакого отношения. Я проверял, не трудитесь спрашивать нашего старого больного доктора, он и так на грани помешательства от того, что происходит вокруг. И вас, доктор, ни к каким обследованиям не подпустят, даже не думайте. Все, что вам остается, – ваши «умные приборы», которые лечат тело без вашего вмешательства. Вы можете прикасаться к телу Молинари годами, но вам не дадут проникнуть внутрь.

– У вас очень... развитое воображение, – заметил Эрик.

– Это не имеет отношения к делу. У вас, думаю, тоже вращается в голове немало идей, как все это объяснить.

– Ваш ум повышенно возбудим.

– Имеете в виду щитовидку? Да, по цвету моего лица вы вправе вынести подобный диагноз. Но не путайте причину и следствие. Все мои предположения основаны на фактах, – подчеркнул Дон Фестенбург. – Я хочу знать, кто такой Джино и к чему он стремится, чего добивается. Это человек необычайно хитрый и дальновидный, незаурядного склада ума. С возможностями, которые дает должность, с экономическими и человеческими ресурсами, которые находятся в его распоряжении, он способен на многое. Но при этом на стороне Молинари всего одна вшивая планетка, в то время как у них – целая звездная империя, включающая двенадцать планет и восемь лун. Вы сами знаете, доктор, это не дает ему покоя; ситуация вгоняет его в гроб. Понимаете, о чем я? Теперь главный вопрос: что позволяет ему оставаться живым? Вот истинное чудо.

– Думаю, вы правы.

Становилось яснее, почему Молинари принял его на работу.

– А с этой нимфеткой уже встречались?

– Вы имеете в виду Марию Райнеке?

– Только представьте себе, когда планета на грани гибели, Молинари, зная, что мы обречены, что достанемся ригам, если Звездная Лилия не предпримет чего-нибудь, – заводит себе Лолиту. Наглую, надменную, самоуверенную кокотку с изломанной неустойчивой психикой подростка и маньячки. Вы же видели, наверное, как она поднимает его из постели? Как заводную куклу. Вы слышали о дзене, доктор? Так вот, это один из коанов, или парадоксов, потому что Мария должна была стать последней соломинкой, которая утопит Джино. Невольно пересмотришь всю жизнь человеческую: ведь мы никогда не знаем, что такое последняя капля, та, что переполняет чашу. За ней может последовать нечто совершенно новое и невообразимое. Честно говоря, я Марию терпеть не могу, – Дон Фестенбург поморщился при одной мысли о Марии Райнеке. – Она отвечает мне взаимностью, с такой же интенсивностью. Нас связывает только общее дело.

– Какое же?

– Мы оба работаем на Джино. Разве вы не видите результатов?

– Интересно, а Мария видела пленку со здоровым Молинари?

Дон Фестенбург посмотрел на Эрика округлившимися глазами: