В ожидании прошлого

– Само собой. Это же мои друзья. Брюси, Марм, Христиан, Илд, – она произносила имена, словно перечисляя надписи на гробовых плитах Эрик, – внезапно сказала она.

– Что?

– Я понимаю, что теперь ты не станешь жить со мной, когда я стала такая старая и некрасивая, – она замолчала.

– Хочешь развода?

«Может, это единственный шанс, и им стоит воспользоваться?»

Эрик невольно вспомнил своего страдающего двойника из две тысячи пятьдесят шестого года.

Кэт покачала головой.

– Нет. Не хочу.

– Почему?

– Я все еще люблю тебя. Я буду вести себя по-другому, и ты меня не узнаешь.

«Я и так с трудом узнаю тебя в этой постаревшей женщине», – озлобленно подумал Эрик, сердясь, впрочем, не столько на нее, сколько на собственную вечную нерешительность. Вот и сейчас он подает ей ложные надежды.

– Я обещаю, – добавила Кэт, и по щекам ее потекли слезы.

– Хочешь, чтобы я ответил честно?

– Да, – шмыгнула она носом. – По-другому и не надо. Ты всегда должен говорить только правду, и ничего кроме правды.

– Тогда отпусти меня.

Кэт вопросительно посмотрела на мужа. Выражение ее глаз было такое, словно он только что выстрелил ей в сердце.

Прежний яд вновь затеплился в ее взгляде, но утратил былую силу – выдохся. Вместе с ненавистью испарилась и ее любовь. А может, это и была ее любовь? Транквилизаторы изменили ее, перед ним сидела совсем не та Кэт.

Пожав плечами, она сказала почти равнодушно:

– Что ж, я этого заслужила.

– Так ты согласна? Мы можем начать бракоразводный процесс?

– При одном условии, – ответила Кэт, и в голосе ее явственно затаились подозрение и обида.

– В чем дело?

– Если здесь не замешена другая женщина.

– Женщина здесь не при чем, – Эрик вспомнил о Филлиде Аккерман; но она не считается: даже в мире Кэт, населенном призраками ревности и подозрений, эта фигура не имела значения.

– Учти, – добавила Кэт. – Если я что-нибудь узнаю, буду биться до последнего. Я опротестую развод и не стану ни в чем помогать твоему адвокату. И тогда тебе никогда от меня не избавиться – это я тебе обещаю. Клянусь, ты никогда...

– Вот и хорошо, – облегченно вздохнул доктор. – Будем считать, что с этим вопросом покончено.

– Видишь, Эрик, как все вышло, – слабеющим голосом произнесла Кэт. – В конце концов, моя наркомания помогла обрести тебе желанную свободу. Нет худа без добра.

Эрик присел на ручку кресла и опустил ей руку на плечо.

– Ты права. Все в порядке.

Вергилий встретил Эрика, выйдя навстречу из-за стола.

Не успел старик и рта раскрыть для выражения привычных любезных пошлостей, как Эрик оборвал его, захлопнув дверь.

– Вы можете вызвать Молинари сюда, как в тот раз, когда вы пригласили его на Марс?

– А в чем дело? – тревожно нахохлился его бывший работодатель.

Эрик поведал историю с ригом по имени Дег Дал Ил, не называя кодового имени. Он хоть и доверял Вергилию, но после общения с разведчиком нечто вроде профессиональной болезни перекинулось и на него – привычка к конспирации.

Выслушав его, Вергилий кивнул.

– Если он меня послушается – а он это непременно сделает, потому что мы старые друзья...

– Известите его – это крайне важно. Но как-нибудь так, не обостряя: видеофоны тоже могут прослушиваться.

– Ничего, мне достаточно намекнуть, ведь мы понимаем друг друга с полуслова.

– В таком случае я остаюсь здесь и никуда не еду, – решил Эрик. – Тем более сейчас он совершенно один в гостинице.

– Кто один?

– Риг.

– Непременно прихватите пистолет, доктор, – сказал Вергилий, снимая трубку видеофона. – Соедините меня с Секретарем Молинари, Вергилий Аккерман у аппарата.

Эрик впервые за долгое время расслабился, утопая в одном из роскошных начальственных кресел в кабинете Аккермана.

– Мистер Аккерман! – донесся срывающийся голос с другого конца провода; изображение мелькало и было неразборчивым, как во внезапно испортившемся телевизоре. – Мистер Аккерман, доктор Арома у вас?

– У меня, а в чем дело?

– Мы уже несколько часов не можем его отыскать. Передайте доктору...

Помехи и шипение по связи.

– Что такое? – взволнованно подскочил Эрик.

Тот же вопрос Вергилий прокричал в трубку, только другими словами, не стесняясь в выражениях, в том числе в адрес компании коммуникаций, осуществляющей такой вид связи.

Наконец звук появился вновь, и картинка на экране успокоилась.

– Мистер Молинари мертв, – опустошенным голосом сказал бледный как смерть оператор телефонной станции Белого Дома. – Вот уже два часа. Доктор Тигарден сообщил, что это был разрыв аорты.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

На крыше Белого Дома Эрика встретил Дон Фестенбург.

– Где вы были, доктор, – заикаясь от волнения, выговорил он. Фестенбург поспешил вперед, показывая дорогу.

Эрик, с искусственным сердцем в чемоданчике, торопился следом.

У дверей спальни Секретаря их ждал изможденный Тигарден.

– Куда же вы пропали, черт побери?

«Если бы ты знал, что я сделал для человечества за это время», – подумал Эрик, но вместо этого сказал:

– Заморозили?

– Да?

– Обмен веществ?

– Почти полностью остановлен. Послушайте, у меня инструкция, нарушать которую мы не имеем права.

Тигарден вручил доктору пачку листов бумаги – завещание Молинари.