В ожидании счастья

— Никто не забыл, что нужно принести по одному блюду на продажу? — напомнила Этта — Неважно, что это будет: пирог или арахисовое масло, — принесите что-нибудь. И кстати, баптисты из Маунт-Калвари сообщили мне, что им нужна наша помощь с обедами для бездомных на День Благодарения и на Рождество, поэтому надо набрать желающих. Не обязательно прямо сейчас, но все равно, держите это у себя в голове. Я знаю, что кто-то уедет из города отдыхать, а тем, кто останется, надо об этом подумать. Так, долгосрочные программы будем выносить сегодня на обсуждение?

Все промолчали.

— Разрешите мне тогда быстро по ним пробежаться, чтобы у вас осталось время на размышление до следующего собрания, которое, кстати, будет в четверг, семнадцатого мая. Запишите себе в календарь. Итак. Долгосрочные программы мы планируем внедрять в срок от одного года до пяти лет. Нашу глобальную задачу можно сформулировать следующим образом: „Как нам дальше жить и как мы можем улучшить положение темнокожих граждан Финикса. Мы намерены использовать все возможные средства для решения в первую очередь женских проблем. Без нас нет будущего у наших детей, без нас не создадутся семьи. Мы говорили с вами о возможности создания банка данных по трудоустройству, что поможет поддерживать связь между бизнесом и нашим обществом. Хотелось бы на постоянной основе проводить программу помощи пенсионерам, свою собственную программу „Старший брат/старшая сестра", создать центр присмотра за детьми в дневное время и воспитательную программу для них же. В дополнение к сказанному, уже пора подумать о своем постоянном периодическом издании. Мы можем оказывать на общество позитивное воздействие, и надо, чтобы о нас знали.

Все загомонили в знак согласия.

— Ну что ж, если вопросов больше нет, на следующем собрании я хотела бы услышать ваши отчеты о только что упомянутых специальных программах. Еще рано подводить итоги, но мне нужно знать, как продвигается работа. Может, есть еще проблемы?

Все промолчали.

— Тогда объявляю собрание закрытым.

Все стали расходиться, только несколько женщин остались кое-что обсудить. Робин увидала какую-то свою знакомую и побежала за ней, чтобы о чем-то поговорить. Бернадин и Саванна вышли в коридор покурить.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Саванна натянув свою шляпу на лоб.

— Гораздо лучше, только сделай одолжение, не рассказывай обо мне Глории и Робин, они не в курсе моих дел.

— Не скажу.

— Никогда больше не возьму в рот эту гадость, даже если будет совсем плохо. Обещаю.

Робин вприпрыжку выскочила из зала.

— Бернадин, Глория просит тебя подойти на минутку. Она сказала что хочет тебя кому-то представить.

Бернадин сделала еще пару затяжек и пошла обратно в зал.

— Я надеюсь, ты ничего не говорила Бернадин о моем кошельке и обо всей этой истории с Троем?

— Нет.

— А Глории?

— Тоже нет.

— Хорошо, — облегченно вздохнула Робин. — Некоторые вещи не хочется им рассказывать.

— Сам-то он больше не объявлялся?

— Нет, — ответила Робин, — зато знаешь что?

— Что?

— Я нашла свой кошелек.

— Да ты что?

— Да, случайно. Он был в багажнике под запасной шиной.

— Ничего из него не пропало?

— Кроме денег, ничего. Там всего-то было около сорока долларов, не такая уж большая потеря. Остальное-то все на месте.

— Ты думаешь, что сама его туда уронила?

— Не помню, честное слово, — сказала она. — А ты носишь смелые шляпы. Я в такой чувствовала бы себя по-дурацки…

Вышли Бернадин и Глория.

— Привет, Робин, привет, Саванна, — улыбнулась Глория. — Жалко, что так получилось с большой вечеринкой. Я не знала, что ее отменят.

— Да ладно, — сказала Саванна. — Черт возьми, мы и сами можем себе ее устроить на Рождество, правда? — повернулась она к подругам.

— Да ну… — сказала Робин.

— А почему ты против? — удивилась Бернадин.

— Я за, — сказала Глория, — но в данный момент я хочу есть. Целый день ничего не ела. Можете торчать здесь до ночи, я пошла домой.

— Мы следом за тобой, — сказала Робин, и засеменила за ней, как утка. Саванна пихнула ее в спину, подталкивая вперед. А Бернадин улыбнулась и подумала, что во всем этом есть большой смысл.

„ПОЧЕМУ ТЫ ЗДЕСЬ?"

Я жутко волнуюсь. Волнуюсь до того, что забыла, что договаривалась заехать сменить масло. Выкурила уже восемнадцать сигарет. Почти целую пачку. Никогда столько не курила, а ведь день еще не кончился. Если не ошибаюсь, Кеннет всегда был точен. Он приехал еще вчера рано утрем, но должен был сразу идти на семинары, а они тянутся целый день. И сегодня тоже куча семинаров. Он должен быть здесь к восьми. Уже половина восьмого, а я до сих пор не решила, во что одеться. Надевать что-нибудь в обтяжку не хочется, чтобы не выглядеть вызывающе. Но и выглядеть так, словно только что влетела с работы, тоже не хочется. Джинсы — простовато, а платье, наверное, слишком банально. Не знаю, что делать.

Звоню Робин, зачем, сама не пойму, и говорю:

— Я ничего не соображаю. Это смешно. Как будто на выпускной бал собираюсь, а не на ужин.

— Надень что-нибудь сексуальное. Пускай знает, чего себя лишал все это время.

— Что, например?

— Надень оранжевое платье. Тебе оно идет.