В ожидании сердца (Пьесы)

ЛЮТИКОВ. За судьбу своих подарков вы ответственности не несете. Не волнуйтесь, выпутаемся. Олег всегда бы до чертиков везучим. Он же сидел рядом с Жанной, когда она врезалась в столб. Жена насмерть, а у него сотрясение. Вот мне никогда раньше не везло, все приходилось вырывать зубами…

Лютиков уходит, сталкиваясь в дверях с Иветтой, галантно пропускает даму. Она молча убирает посуду со стола.

СТЕПАНОШВИЛИ. Чего надулась?

ИВЕТТА. Найми себе посудомойку.

СТЕПАНОШВИЛИ. А еще кого мне нанять?

ИВЕТТА. Обо всем остальном с ней же договоришься. Кризис. Девушки теперь сговорчивые.

СТЕПАНОШВИЛИ. Ну, Веточка, не обижайся! (Пытается обнять.)

ИВЕТТА. Отстань!

СТЕПАНОШВИЛИ. Не груби!

ИВЕТТА. Звонила твоя Манана, жаловалась, что ты не берешь трубку, и спрашивала, сколько человек будет к ужину…

СТЕПАНОШВИЛИ. Эти Гомеашвили всегда табуном ходят. Человек шесть или семь.

ИВЕТТА. Гугуша, а меня замуж зовут.

СТЕПАНОШВИЛИ. И кто же этот идиот?

ИВЕТТА. Доктор Захаров.

СТЕПАНОШВИЛИ. Из физиотерапии?

ИВЕТТА. Да.

СТЕПАНОШВИЛИ. Видный мужичок. Он тебе нравится?

ИВЕТТА. Я хочу семью, ребенка. Нравится. Мне тридцать два года.

СТЕПАНОШВИЛИ. Сама решай.

ИВЕТТА. Уже решила.

СТЕПАНОШВИЛИ. Вот и хорошо. Иди к Алапаеву. Проследи!

Иветта уходит с подносом. Главврач некоторое время нервно ходит по кабинету, затем снимает трубку.

СТЕПАНОШВИЛИ. Софья Леонидовна, скажите, когда заканчивается контракт у Захарова? Да, из физиотерапии… Через неделю?.. Ах, вы уже и новый контракт подготовили? Замечательно! Порвите и выбросьте в корзину!.. Да, в корзину! Напоследок выпишите ему премию, если он такой уж золотой специалист…

Сцена девятая

Президентский люкс. Алапаев полулежит в кровати, перебирая струны гитары и тихо напевая:

Мне грустно такими ночами,
Когда ни светло, ни темно,
И звезды косыми лучами
Внимательно смотрят в окно.
Глядят они в самое сердце,
Где усталь, и страх, и тоска,
И бьется несчастное сердце,
Как муха в сетях паука…
Закроешь глаза на мгновенье
И вместе с прохладой вдохнешь
Какое-то дальнее пенье,
Какую-то смутную дрожь.
И нет ни России, ни мира,
И нет ни любви, ни обид.
По синему царству эфира
Свободное сердце летит.

Он сильно сдал. В палату входят Евсевия, Элеонора, Денис и Вика. Все они в халатах, масках, бахилах, как призраки. Некоторое время они стоят и слушают песню. Вскоре к ним присоединяется Лютиков. Наконец Алапаев замечает гостей.

АЛАПАЕВ (слабым голосом). Попрощаться пришли? Прощайтесь.

ДЕНИС. Просто – проведать. Ты уже знаешь, что нашли тебе сердце?

АЛАПАЕВ. Знаю… Марина, подойди ко мне…

Игуменья медленно подходит.

ЕВСЕВИЯ. Ну, как ты, Лапа?

АЛАПАЕВ. Сама не видишь? Не помогла мне твоя иконка. Слаб Пантелеймон против моих грехов. Плохо, Марина, быть беспомощным. Непривычно. А помнишь, каким я парнем был?

ЕВСЕВИЯ. Помню, мой друг, помню…

АЛАПАЕВ. А помнишь, как мы с тобой до утра налюбиться никак не могли?

ЕВСЕВИЯ. Тебе сейчас не об этом думать надо.

АЛАПАЕВ. А ты была еще та штучка! Такое выдумывала! Я даже ревновал – кто мою невесту научил?

ЕВСЕВИЯ. Олег, не надо об этом!

АЛАПАЕВ. А с кем ты мне все-таки изменила? Скажи! Может, я его на том свете найду и морду начищу!

ЕВСЕВИЯ. Ни с кем я тебе не изменяла. Сама не знаю, зачем тогда соврала. Уязвить хотела. Прости!

АЛАПАЕВ. Марин, ты с деньгами поэкономней – я теперь бедный…

ЕВСЕВИЯ. Знаю. Ты молись. Господь милосерд…

АЛАПАЕВ. Милосерд… Сердитое какое-то слово. Поцелуемся на прощанье…

Троекратно целуются, не снимая маски. Евсевия отходит. Алапаев манит рукой Элеонору.

ЭЛЕОНОРА. Здравствуй, Олежек!

АЛАПАЕВ. Извини, Линор, я уж по старшинству…

ЭЛЕОНОРА. Я понимаю.

АЛАПАЕВ. Не знаешь, чье сердце мне везут?

ЭЛЕОНОРА. Н-нет…

АЛАПАЕВ. Не ври, не умеешь!

ЭЛЕОНОРА. Гастарбайтера. Таджика…

АЛАПАЕВ. Ого, с мусульманским сердцем можно будет гарем завести!

ЭЛЕОНОРА. Ты и с русским сердцем не особо терялся.

АЛАПАЕВ. Прости! Если третье сердце подойдет, обязательно кого-нибудь родим. Хочу дочку, и чтобы обязательно стала талантливой балериной. А если не выйдет, возьмем из детского дома…