В ожидании сердца (Пьесы)

ЭЛЕОНОРА (опускает ему голову на грудь). Олежек, все будет хорошо!

АЛАПАЕВ. Жаль, что не развелись. Была бы сейчас богатой женщиной. Видишь, как в Лондоне все повернулось. Ловок Рабинович, недооценил я его. Адвоката моего перекупил, сукин сын. Теперь, Линор, держись Лютика. Он верный человек. То, что я на черный день зарыл, у него.

ЭЛЕОНОРА. Я поняла.

АЛАПАЕВ (достает из-под подушки снимок). Вот, возьми! Этот твой снимок мне всегда нравился.

ЭЛЕОНОРА. Зачем?

АЛАПАЕВ. Забыла? Хочу красоваться у тебя под левой грудью.

ЭЛЕОНОРА (возвращая снимок). Ну тебя, дурачок! С новым сердцем ты всем еще покажешь!

АЛАПАЕВ. Денис ничего не пронюхал?

ЭЛЕОНОРА. Кажется, нет…

АЛАПАЕВ. Вот и славно. Хоть что-то у меня получилось. До встречи! (Целуются через маску.) Иди и позови Дэна с этой лисой.

Она отходит от постели. Подходят Денис и Вика. Алапаев картинно заслоняется рукой, точно ослеплен.

ДЕНИС. Здравствуй, папа!

ВИКА. Здравствуйте, Олег Борисович! Как вы себя чувствуете?

АЛАПАЕВ. Замечательно! Сын, боже, где ты нашел такую красотку?

ДЕНИС. Места надо знать.

ВИКА. Я главный редактор «Московского курьера».

АЛАПАЕВ. А там таких еще не осталось?

ДЕНИС. Зачем? У тебя молодая жена, и вы любите друг друга.

АЛАПАЕВ. Ничего от вас не скроешь. Когда свадьба?

ВИКА. Подождем, пока вы поправитесь.

АЛАПАЕВ. Не только красавица, но и умница! Как дела в газете?

ВИКА. Пришлось уволить полредакции.

АЛАПАЕВ. Не круто?

ВИКА. Во-первых, бездельники нам не нужны, а во-вторых, времена трудные. Будем переходить на самоокупаемость.

АЛАПАЕВ. Огонь! Повезло тебе, сынок, в надежные руки попал. А ну – дыхни!

ВИКА. Мы работаем в этом направлении.

АЛАПАЕВ. Благословляю вас, дети мои! Плодитесь и размножайтесь. Хочу внуков, и побольше!

Целуются через маски. Молодые отходят, потом возвращается Денис и тихо говорит.

ДЕНИС. Спасибо, папа! Не переживай! Мы их всех сделаем!

Последним к одру приближается Лютиков.

ЛЮТИКОВ. Ну как ты, кур-баши?

АЛАПАЕВ. Как в дачном дерьме. Не заметно?

ЛЮТИКОВ. Держись!

АЛАПАЕВ. На плаву? А что мне еще остается? Только бы выкарабкаться.

ЛЮТИКОВ. Везут тебе сердце.

АЛАПАЕВ. Знаю. Что там вообще на воле-то происходит? Меня тут прямо, как больного Ленина, от всяких нехороших новостей отрезали.

ЛЮТИКОВ. Добра мало, кур-баши. У следственного комитета вопросы к тебе.

АЛАПАЕВ. Просчитали-таки, откуда кахетинское?

ЛЮТИКОВ. Это полбеды. Стрелок заговорил!

АЛАПАЕВ (громко, так, что все обернулись). Как? Ты же сказал, он знает, что пожизненный лучше, чем безжизненный…

ЛЮТИКОВ. Тихо, кур-баши, здесь уже слушают.

АЛАПАЕВ. Почему он заговорил?

ЛЮТИКОВ. Там у них в «Черном лебеде» часовенку построили.

АЛАПАЕВ. Ну да, я же денег и дал…

ЛЮТИКОВ. Батюшка у них новый появился, с подходцами… Наш и начал каяться.

АЛАПАЕВ (после долгого молчания). Вот как Он, значит, решил со мной разобраться!

ЛЮТИКОВ. Кто?

АЛАПАЕВ. Догадайся с трех раз! Ну, что ж… Игорь, где – что и кому – сколько, ты помнишь?

ЛЮТИКОВ. Не сомневайся, кур-баши!

АЛАПАЕВ. Да не зови ты меня этим дурацким прозвищем!

ЛЮТИКОВ. Не буду. Никогда!

Вбегают Иветта и Степаношвили.

СТЕПАНОШВИЛИ. Олег Борисович, сердце доставили. Вы готовы?

АЛАПАЕВ. Готов… Погодите! Линор, иди ко мне! Быстро! Наклонись!

Она подходит, наклоняется, Алапаев срывает с нее маску и впивается долгим поцелуем.

СТЕПАНОШВИЛИ. Вы с ума сошли! Инфекция! Увозите немедленно и промойте ротовую полость.

Санитары под руководством Иветты перекладывают Алапаева на каталку. Денис, Вика, Евсевия идут следом. Лютиков задерживает потрясенную Элеонору.

ЛЮТИКОВ. Линор, тебе там делать нечего.

ЭЛЕОНОРА. Игорь Богданович, мы, кажется, всегда были на «вы»?

ЛЮТИКОВ. Привыкай на «ты»…

Санитары везут каталку.

АЛАПАЕВ. Стойте!

ИВЕТТА. В чем дело? Дорога каждая секунда!

АЛАПАЕВ. Гугуша Тарасович, надо поговорить!

СТЕПАНОШВИЛИ. Потом, потом! Сердце не ждет.

АЛАПАЕВ. Всего два слова!

СТЕПАНОШВИЛИ. Успеем по пути…

Санитары увозят каталку за кулисы. Гаснет свет.

Сцена десятая (эпилог)