«…В памяти эта эпоха запечатлелась навсегда»: Письма Ю.К. Терапиано В.Ф. Маркову (1953-1972)

Для Вашей книги (текста бывает стр. — с 5 по 43, maximum — по 45-ю), мне кажется, было бы лучше дать «Гурилевские романсы» и некоторые прежние стихи — из той книги, которая у меня есть, если у Вас нет новых стихов. Но можно поместить только две поэмы, если Вы так хотите. Необходимо знать точно, сколько они «возьмут» страниц?

Маковский любит Ваши «Гурилевские романсы», но не любит поэмы, которая была в «Опытах» — это в ответ на Ваш вопрос о том, что он способен забраковать. Хотел бы к середине июля знать уже текст Вашей книги, чтобы о нем можно было бы говорить уже как о готовом.

Книга Моршена тоже намечена. Пока еще рано брать у него рукопись, но хорошо было бы, если б он ее тоже мог прислать сразу же, по принципу «куй железо»… Ведь Маковский имеет кандидатов «изо всех стран», т<ак> ч<то> при составлении очереди необходимо «занять место».

Темп парижских издательств теперь вялый: «Рифма» и «Возрождение» не спешат — и Мамченко и Смоленский еще не вышли.

Получил сейчас «Грани». Там есть 2 стихотворения Моршена. Пока — только бегло «пробежал», там есть прелестные строфы (в ожидании трамвая).

У нас 1/VII будет вечер памяти Алданова, с докладом Адамовича[181] («человек и писатель»), чтеньем отрывка из «Истоков» (читает известная и очень хорошая артистка Лиля Кедрова[182]), в конце, как хотел сам Алданов (говорил об этом), — «Соната» — траурный марш Шопена.

Все эти посмертные «чествования», конечно, обычный «стиль», но раз уж так полагается, — пусть публика слушает и чувствует.

«Секретная идея» — о журнале — тоже выяснится с приездом Р. Чеквер. Давно пора иметь такой журнал, т. к. «Опыты» все же никак не могут представлять современную новую литературу — сегодняшний день ее, «Опыты» — это, как сказал как-то Поплавский (по другому поводу): «Адамович и его друзья»[183].

Почему Вы были должны сдавать экзамен по польскому, неужели он нужен в американском университете?

Ирина Николаевна и я шлем Вам наш привет.

Ваш Ю. Терапиано

34

31. VII.57

Дорогой Владимир Федорович,

Простите, что с таким опозданием отвечаю Вам, но я ждал приезда Яссен, в надежде сообщить Вам что-либо определенное.

Как часто бывает в таких случаях, надежды мои как раз и не оправдались. Яссен приехала нездоровой и пробыла так недолго, что не было возможности серьезно заняться делами «Рифмы». В сентябре она пробудет здесь около 3 недель, поэтому все деловые разговоры отложены на эту дату.

Мне, как и другим «парижанам», «Гурилевские романсы» очень нравятся; сокращать их — нельзя, постараюсь найти типографский трюк или уговорить Яссен «прибавить». Поэтому остановимся пока на «Гурилевских» одних, ведь их уже 47 стр.

Печатать, конечно, можно прямо с «Н<ового> ж<урнала>» (которого здесь у меня, собственно, нет, а есть ли у Маковского — не уверен). Но так или иначе, найти «Н<овый> ж<урнал>» и здесь будет возможно, перепечатывать на машинке Вам не стоит, — лишний труд, а время у Вас ограничено.

Как раз в день приезда Яссен появилась моя статья о «Гранях» № 32[184], где есть стихи Моршена. Стихи вообще хорошие; я их очень похвалил, и Яссен сказала: «Вот как, а…» — таким образом, стрела, мною пущенная, попала в цель!

Обе книги — Вашу и его — можно считать обеспеченными, вопрос только во времени, т. к. «Рифма» сейчас тащится все время «на долгих» — не по финансовой причине, а потому, что типографии здесь (русские) — одна другой небрежнее и со стихами тянут, все время откладывая их в последнюю очередь. Но книжка Мамченко (через год!!) все же вышла… будем «нажимать» сильнее с другими новыми «заказами».

Музыку избрал сам Алданов. Он непременно хотел — именно эту вещь — для предполагавшегося вечера памяти Бунина, поэтому устроители вечера решили исполнить его желание. Музыкант был хороший и сыграл совсем не плохо. Адамович говорил хорошо (он вообще очень хороший «докладчик»), отметил, однако, отсутствие поэзии у А<лданова>, его скептицизм и неверие, т. е. речь была «настоящей», а не «некрологической».

В «Опытах» все же дух Адамовича повсюду присутствует незримо. Вейдле ему, вероятно, чужд (он очень учен, но в нем мало «музыки» и всегда все где-нибудь да прочел на одном из 18 языков, которые он знает), так же как и Степун (этот — талантливее Вейдле по природе, но хаотичнее), — но это дела не меняет. Иваск молится на Адамовича (хотя бы его статья[185] — даже в защиту Цветаевой от А<дамовича>) и думает, что все «парижане» «думают и оценивают по А<дамовичу>» (его статья, Иваска, «4 критика»[186]).

Кстати, Иваск писал мне, что познакомился с Вами (ряд комплиментов Вам). Какое он на Вас произвел впечатление? Я никогда не встречал Иваска, в 38 г. меня не было в Париже, когда он приезжал сюда. Впрочем, сейчас заочно бывают даже дружбы, а не только знакомства!

Ирина Николаевна и я шлем Вам привет и добрые пожелания.

Я перестал пока писать для «Н<ового> р<усского> с<лова>» — времени не хватает на два «фронта».

Ваш Ю. Терапиано

35

13. IX.57

Дорогой Владимир Федорович,