В памяти и в сердце

Остальные заместители — полковые комиссары И. И. Чугунов, А. Ф. Баев и К. Ф. Марцев перед войной были секретарями обкомов ВКП(б) по кадрам. Все они — опытные, добросовестные, принципиальные коммунисты, две трети времени находились в действующей армии, неплохо знали кадры политработников. Выделялся из них Чугунов, обладавший каким-то удивительным умением разбираться в людях, по-партийному их оценивать. Иван Иванович — человек высоких нравственных принципов, верный товарищ, с которым, как говорят в военной среде, можно смело идти в разведку.

Зашла речь о дивизионном комиссаре Пронине Михаиле Михайловиче, начальнике организационно-инструкторского отдела. Он был не новичком в ГлавПУ РККА. Прежде чем возглавить отдел, поработал инструктором, глубоко ознакомился с опытом деятельности политорганов, в том числе в боевой обстановке. Михаил Михайлович был приветлив и прост в общении с людьми, понимал юмор и сам умел шутить. Дело свое любил и знал, был склонен к глубокому анализу. Сумел сколотить отдел, сотрудники которого работали с большим напряжением, хорошо понимали проблемы армейского партийного строительства.

Начальником отдела по работе среди войск и населения противника был полковой комиссар Бурцев Михаил Иванович. По рабочей профессии — стеклодув. Участник боев о японскими милитаристами на Халхин-Голе. Там и началась его деятельность как пропагандиста на вражеские войска. В этом же амплуа он участвовал в советско-финляндской войне, а с 1940 года работал в ГлавПУ РККА. Старательный и инициативный товарищ, он часто бывал в войсках.

Полковой комиссар Видюков Иван Максимович являлся помощником начальника Главного политического управления по комсомольской работе, возглавлял комсомольский отдел. Это был энергичный вожак армейской молодежи, человек с беспокойным характером. Не ошибусь, если скажу, что его знали на фронтах почти все политработники. Он всегда шел в роту, хотел везде успеть, всем помочь.

Доложил я и об остальных начальниках отделов.

Александр Сергеевич внимательно слушал, не перебивал, вопросов почти не задавал, но по каждой фамилии, как мне казалось, делал в своей памяти какие-то заметки. Во всяком случае, он произносил вслух отдельные слова или междометия:

— Так… так… преподаватель.

— О… энергичный.

— Коренник…

— Гм… гм…

Когда я закончил, он спросил о продолжительности работы в ГлавПУ РККА некоторых товарищей.

Беседа длилась около двух часов. Я полагал, что на этом она закончилась. Оказалось — нет. Александр Сергеевич предложил коротко доложить о членах военных советов и начальниках политуправлений фронтов.

Члены военных советов А. А. Жданов, А. А. Кузнецов, Т. Ф. Штыков, Н. А. Булганин, а также начальники политуправлений В. Е. Макаров и К. Ф. Калашников были хорошо известны А. С. Щербакову. Мне оставалось лишь назвать их фамилии. Члены военных советов — В. А. Богаткин, А. С. Желтов, Д. С. Леонов, И. З. Сусайков, начальники политуправлений С. Ф. Галаджев, И. М. Гришаев, А. П. Пигурнов, М. В. Рудаков и другие были кадровыми политработниками, исполненными чувства долга и высокой ответственности перед партией. Все они прошли армейскую школу начиная с роты, батальона, полка.

— По имеющейся у нас информации, работают товарищи с большой активностью и пользуются уважением среди командно-политического состава и бойцов, — сказал я, заканчивая доклад.

— А как вошли в армейскую среду Макаров и Калашников? — последовал вопрос.

Я понял, чем вызван интерес: еще недавно оба они были секретарями МК и МГК и работали под его руководством.

— По нашим данным, оба эти политработника активно включились в работу. Макаров часто бывает в войсках, умеет беседовать с бойцами и командирами. Много заботы проявляет о политруке роты, считая его центральной фигурой в воспитании бойцов. Внимателен к аппарату политуправления и постоянно организует его работу.

— Это хорошо. Видит главное, — заметил А. С. Щербаков.

— Что касается Калашникова, то я знаю его еще с курсов военной переподготовки секретарей райкомов, горкомов и обкомов ВКП(б) в 1940 году. Он уже тогда глубоко осваивал военное дело, уставы, опыт Халхин-Гола. И теперь о нем идут положительные отзывы.

Начальник ГлавПУ РККА внимательно слушал и лишь изредка задавал вопросы, добиваясь более обстоятельной характеристики того или иного политработника. Иногда он давал понять, что сомневается в том, о чем я докладываю. Его особенно интересовало, как члены военных советов фронтов, начальники политуправлений связаны с бойцами, командирами, партийными организациями, бывают ли на передовой, участвуют ли в злободневной политической агитации.

Интересовали Александра Сергеевича семьи руководящих политработников: где они находятся в данное время, что нам о них известно и т. д. К сожалению, я еще не располагал полной информацией, хотя и должен был. В конце он спросил меня:

— Вы понимаете, что необходимо перестраиваться?

— Начинаю понимать, Александр Сергеевич, — ответил я.

Беседа закончилась. А. С. Щербаков помолчал, поводил карандашом по листу чистой бумаги, сказал: