В пасти Джарлака

— Погоди-ка, — произнес Стольник. — Тот, который в овраге, откроется через семь дней, а этот когда?

— Все порталы мира всегда открываются одновременно, — объяснил Кока.

— Выходит, нам всего-то надо подождать неделю, пока откроется «окно», и — прощай, Эорин! Здравствуй, дом! — резюмировал я.

Кока кивнул.

— Что ж, пойдем в «Яму», снимем комнаты и будем ждать.

Мерриор, Ника и Кока отправились в пещеру к Убаргу, а мы с Василием — в трактир.

* * *

Первое, что насторожило, когда мы подошли к «Яме», — входная дверь была сорвана с петель.

Внутри оказалось еще круче.

Пол был усеян битым стеклом и обломками мебели, тут и там алели лужицы крови. Пьяный вдрабадан Дитер с фингалом под глазом сидел на груде обломков и хрипло пел, периодически икая и отрыгивая:

…Бейте по почкам… ик… бейте по роже,
Бейте бутылкой между глаз.
Нет ничего доброй драки дороже,
Вперед ногами… ик… вынесут вас…

Борода гнома была всклокочена, а костяшки кулаков — сбиты в кровь. Я заозирался в поисках Жорика. Пухлый обнаружился под разрушенной барной стойкой. Он пребывал в бессознательном состоянии. Рядом валялись два вырубленных орка.

Навстречу вышел Карзук. Вид у него был озабоченный.

— Кто за все это будет платить? — поинтересовался старый орк.

— Наш волшебник тебя бесплатно в жабу превратит, — брякнул Васян.

— Договорились! — быстро сказал Карзук, словно боялся, что мы передумаем.

— Что здесь произошло? — строго спросил я Дитера.

Гном медленно повернул голову, уставился на меня мутными глазами. Мне пришлось подождать, пока до него дойдет смысл вопроса.

— Усе… ик… хорошо! — наконец отозвался он. — Усе… как ты просил… Жирного не схарчили. Я… ик… не напился. И с орками не задирался. Они… ик… сами ко мне привязались.

Я оставил Дитера в покое. Спорить бесполезно. Пошел приводить в чувства Жорика. Это удалось не сразу. Под обоими глазами темнели кровоподтеки, из носа сочилась юшка. Но, когда Пухлый очнулся, его взор светился от счастья.

— Меня приняли за тролля! — похвастался он. — А потом мы с Дитером им показали! Я и не думал, что драться так прикольно.

В этот момент в дверной проем ввалились Зябба и Зуб. Следом с трудом протиснулся Агырр. Мне показалось, что за время нашего отсутствия он стал еще амбальнее. Свой панковский ирокез он зачем-то сбрил, и пламя от трактирного очага зловеще отсвечивало на громадной лысой башке.

— Веселитесь без нас?! — сказал Зябба, окинув взглядом то, что осталось от первого этажа «Ямы».

Зуб подошел, закинул тяжелую руку на мое плечо. Затем повернулся к Зяббе:

— Говоришь, картинок уже нет? Ща я ему харю чуток разукрашу!

Блин! Я уже сам про эти фотографии забыл, а он все помнит. Похоже, сейчас я буду валяться на месте Жоры, и уже он будет приводить меня в чувства.

Но все обошлось. Оказывается, Зуб шутил. Он обрадовался мне как старому доброму другу.

Сидя на обломках, мы пили пиво. Зябба рассказывал про наши похождения, а Васян и Дитер то и дело встревали, поправляя и дополняя орка. Агырр с Зубом слушали историю с неподдельным интересом, постоянно переспрашивали, одобрительно кивали, а когда Зябба рассказал, как я оседлал кабана, Зуб пожал мне руку.

После пятой кружки я поднялся на второй этаж, отыскал свободную комнату и лег спать.

Но заснуть долго не получалось — мешал стук молотка. Лишь на следующий день я узнал, что Карзук заставил Жорика чинить входную дверь.

* * *

Мы встали засветло. Дело в том, что вчера Зябба поставил на уши весь город. Орки начали готовиться к встрече «гостей».

Мы втроем решили, что всю неделю будем помогать оркам оборонять крепость, чем только сможем. А когда откроется портал, уйдем. Я очень надеялся, что за это время эльфы будут разбиты или хотя бы отступят. Уходить, бросая орков в беде, не хотелось. Конечно, наша помощь — это капля в море, но я не мог представить, что Зябба ушел бы, если бы нам грозила опасность. Остается уповать на то, что за неделю война закончится.

Кока, таинственно улыбаясь, сказал, что они с Убаргом тоже кое-что приготовят. Зная Коку и Пришибленного, я даже боялся предположить, что это будет. Одно могу сказать: эльфам оно не понравится.

Никогда за всю свою жизнь я так не вкалывал.

С утра и до самого вечера я, Васян и Жорик носили из оружейной лавки «Крушилово» всевозможное оружие на городскую стену. Под вечер у меня отваливались почки, гудели ноги и скрипел позвоночник. Жора со Стольником кряхтели и клялись, что порвут ушастых только за то, что нам сегодня пришлось пережить. Зато как я спал!

* * *

Меня разбудил монотонный низкий рокот непонятного происхождения. Было в нем что-то зловещее и одновременно притягательное. Звук шел откуда-то снаружи, и от него резонировали стены.

Я выглянул в окно. Небо было серым, каким оно бывает перед рассветом, а воздух холодным и чистым. За окном, в утреннем сумраке, сновали темные фигуры орков, раздавались бранные крики. Странно. Вставать спозаранку совсем не в их традициях. Неужто штурм начался?