В паутине чужих заклинаний

По дороге мы молчали. Я пыталась осознать, почему моя жизнь в последнее время делает такие странные повороты, которые раньше бы меня непременно напугали. Да, я была уверена, что все в жизни должно идти по плану, отступления от которого меня огорчали. А сейчас… Сейчас непредсказуемость событий лишь подогревала азарт. Так же как и идущий рядом мужчина подогревал желание быть с ним рядом. И в то же время я была уверена, что Эмми права – Штефан как будущий спутник жизни намного привлекательней во всех отношениях. Дитрих ему уступал даже внешне, не говоря уж о материальном положении и возможной карьере. Но… Дитрих это был Дитрих, и все тут. Против этого простого факта оказались бессильны все доводы рассудка, которые с каждым днем становились все тише и тише.

Фикусов около моей двери действительно не оказалось. Зато там был Штефан, который при нашем появлении страдальчески поморщился и сказал:

– Инор Хартман, не морочили бы вы инорите голову.

– С чего вы взяли, инор Эггер, что я морочу ей голову? – церемонно спросил Дитрих.

– Еще скажите, что у вас в отношении Линды самые серьезные намерения, – язвительно сказал Штефан. – Инор Хартман, да вы себя прокормить не сможете…

– Неправда, – возмутился Дитрих. – У меня есть некоторые трудности, но они временные.

Штефан выразительно хмыкнул и окинул соперника неприязненным взглядом.

– Боюсь, что ваши временные трудности, инор Хартман, продлятся до конца вашей жизни.

Прозвучало это двусмысленно. Мне сразу вспомнилось, что Дитриха лишили лицензии по неизвестной причине, а сам Штефан в курсе того, из-за чего мой партнер ушел из Сыска.

– Штефан, ты ему угрожаешь? – возмутилась я. – Это так непорядочно!

– Я угрожаю? – Его удивление не казалось наигранным. – Что ты, Линда. Этот инор – типичный неудачник, он и без моей помощи свернет себе шею. Наверное, когда он родился, Богиня смотрела в другую сторону. Линда, тебе нужно избавиться от него как можно скорее. Невезение – оно прилипчиво.

– Боюсь, что моя полоса невезения началась задолго до знакомства с этим инором, – заметила я.

– После того как ты осознаешь, что вам не следует встречаться, она закончится, – выразительно сказал Штефан. – Линда, ну подумай, что тебя может с ним связывать? Тебя, алхимика с Золотым дипломом, и этого недосыщика?

– Невеста твоего брата тоже так рассуждала, когда разорвала помолвку? Что ее, будущую успешную магичку, ничего не связывает с человеком, оставшимся без Дара?

– При чем тут Магдалена? – недоуменно спросил Штефаню.

– Судя по тому, что ты продолжаешь с ней общаться, да что там – не просто продолжаешь, а всячески ей помогаешь, ты считаешь, что бросить человека в тяжелой ситуации нормально? Поэтому и сам устранился, когда меня начали таскать на допросы в связи со смертью наставницы?

– Линда, нет у меня тяжелой ситуации, – недовольно сказал Дитрих. – Действительно, небольшие финансовые трудности, но они не смертельные и временные. И уж жертвовать собой ради меня точно не надо.

Но Штефан на него больше не обращал внимания, он смотрел на меня. Тяжело смотрел. Словно ему было очень больно все это слушать. Но я не жалела ни об едином слове. Я говорила, что думала, и если кому-то мои слова не нравятся, этот кто-то виноват сам – слова были лишь отражением поступков.

– Линда, меня все это время почти не было в Гаэрре, – напомнил он. – А когда был, мне точно так же приходилось отвечать на вопросы нашего… гм… доблестного Сыска. – Он опять окинул Дитриха неприязненным взглядом. – Ты сама это знаешь. У меня не было ни времени, ни возможности встречаться с тобой так часто, как мне бы этого хотелось.

– Но у тебя было время и возможность встречаться с этой Магдаленой, которая бросила твоего брата, – сказала я безо всякой жалости. Сейчас меня больше интересовала рыжая инора Кремер, чем Штефан. Что-то мне подсказывало, что не так все с ней просто. Сначала она была невестой перспективного мага, а потом, когда поняла, что мага из избранника никогда не выйдет, быстренько нашла себе другую жертву. Богатую и больную. Наверняка распланировала уже, как прекрасно будет жить молодой обеспеченной вдовой. Я ни разу не видела эту загадочную Магдалену, но это не мешало мне ее активно недолюбливать. Не нравилась она мне, и все тут.

– Магдалена не бросала моего брата, – раздраженно сказал Штефан. – Напротив, это он от нее отказался. Она ездила к нему больше года, надеялась убедить, что он ей и без Дара нужен. Но Фридрих после потери Дара замкнулся в себе и никого не хотел видеть. Не сделал он исключения и для невесты. Магдалена очень переживала. Все надеялась, что он передумает… Не знаю, зачем я тебе это рассказываю. Возможно, чтобы ты поняла, что не надо меня к ней ревновать?

– Я не ревную, – возразила я.

– Ревнуешь, – уверенно ответил Штефан. – Но я лишь чувствую себя виноватым перед Магдаленой, не больше.

– А почему вы чувствуете себя виноватым, инор Эггер? – влез Дитрих.