В паутине чужих заклинаний

– Да, но это сказал Карл. А в результатах официального обследования такого нет. А написано, что ты подвергалась постоянному легкому ментальному внушению, а потом, сразу после смерти Вернер, тебе что-то грубо стерли. Нет доказательств, что влиял на тебя Эггер, влюбляя в себя, а не кто-то другой с непонятными целями. И в таком виде все выглядит очень странно.

Да, в таком виде все выглядит так, что могут возникнуть самые фантастические предположения. Вплоть до того, что на меня влияла инора Вернер, желающая отомстить семейству Эггеров. Вручила мне книгу, чтобы я оставила ее у Штефана, а потом имитировала собственную смерть.

– Но ключи… – ухватилась я за вспыхнувшую мысль, – у меня же не было ключей ни от двери, ни от сейфа.

– И вот здесь на сцене появляется твоя Эмили и утверждает, что у тебя была возможность их заполучить. На самом деле сделать слепок несложно, не обязательно быть профессионалом. А имея комплект ключей и проход через магическую защиту, сама понимаешь, проникнуть в дом труда не составит.

– Подожди. Есть же еще кто-то, кому разрешен проход через магическую защиту. Кто-то, кому он доверял, и, вполне возможно, зря.

Глава 27

– Но тебя выявят в первую очередь, – вздохнул Дитрих. – Да что там выявлять! В деле Вернер все расписано…

Он недовольно постучал костяшками кулака по столу и нахмурился. Пожалуй, сейчас его больше всего устроил бы вариант, в котором Штефан немедленно во всем сознался, даже не будучи виновным на самом деле.

– Но я же этого не делала. А значит, либо это тот, второй, либо сам Штефан. Но мне кажется, в его виновность ты не веришь.

– Не верю, – кивнул он. – Если бы это был Эггер, то у него нашли бы не одну книгу, а все.

– А если он действовал не один? – невольно спросила я. – Может, это его доля?

Дитрих рассмеялся и опять стал похож на инора, к которому я пришла устраиваться на работу. Меня это порадовало, пусть даже он смеялся над моими словами, но сейчас он перестал выглядеть таким озабоченным моими делами.

– Мелкая какая-то доля, – ответил он. – С такими долями целая толпа народу твою Вернер должна была убивать. По соседству у нее живут маги, так что столь оживленное мероприятие непременно бы заметили.

– Может, просто не все нашли?

– Может. Но он дал разрешение на вскрытие своей ячейки в Гномьем Банке, там ничего не нашли. Не нашли и при обыске родителей.

– Как быстро… – удивилась я.

Не успели арестовать, а уже прошлись везде, где могли лежать украденные книги. Не выдает ли он мне тайну следствия? Но если говорит, значит – не тайна? Да разве можно скрыть обыск? От соседей – точно нет. А то, что известно соседям, очень быстро разносится по городу. Не такое это малозначимое событие – арест мага, занимающего высокую должность, по подозрению в занятиях запрещенной магией.

– Только родителей? – уточнила я. – А брата?

– Брат живет с родителями. Предвосхищая твой вопрос – разрешение на осмотр своих ячеек в Гномьем Банке они тоже дали. И там тоже ничего не нашли.

Это веский довод за то, что в семье Эггеров действительно ничего не было. В других банках проверить ячейки можно было и без разрешения владельцев, но не в Гномьем. Не было еще случая, когда они пускали к себе проверить счета или ячейки для хранения ценностей без разрешения клиента. И это делало их банк очень притягательным для лиц, у которых с законом нелады. Деньги и ценности, попавшие в Гномий Банк, выдаче не подлежали ни при каких условиях.

– А книга? Возможно, она самая ценная из всех, что были у наставницы? – предположила я.

Не то чтобы я думала о возможности сговора Штефана с кем-то, просто хотела прояснить для себя, почему Дитрих уверен, что Штефан ни при чем. Штефана мне было все так же жалко, но себя – жальче. И про себя я была полностью уверена, что ничего такого не делала. Предположим, мне удалили не разговор с наставницей, а воспоминания о том, как я подбросила книгу. Но оставался открытым вопрос с сейфом. Даже если у меня был допуск в дом, сейфы мне вскрывать не доводилось. И я более чем уверена, что затерли мне не столь ценное умение. Стерли у меня не так много, чтобы забыть сразу про все. Или так?

– Книга, найденная у Штефана, – одна из самых малоценных в списке, – ответил Дитрих. – Но для Штефана она должна представлять интерес. Мне кажется, ее поэтому ее и выбрали.

– Думаешь, подбросили.

Это был даже не вопрос. Дитрих молча кивнул.

– А я не могла подбросить и забыть? – задала я все же мучающий меня вопрос. – Если я была столь беззащитна перед ментальной магией, – я невольно потрогала его артефакт, чтобы убедиться, что он все так же висит на цепочке под платьем, – мне могли внушить, чтобы я подбросила ему книгу, а потом стереть это все.

– На тебя влиял только один человек, – уверенно ответил Дитрих. – Если это был не Эггер, почему ты потеряла к нему интерес?

– Потому что встретила тебя, – ответила я.