В паутине иллюзий

Амелин вспомнил, как открывалась галерея. Молодая жена его сына Марго Улицкая принесла свои рисунки. Он же, беглым взглядом осмотрев аляповатое нагромождение непонятных символов и фигур, расстроился. Отказать Федору, который помог ему и с арендой помещения, и с ремонтом, конечно, не смог. Но и выставлять словно нарисованную неумелой детской рукой мазню справедливо боялся. Идея задрапировать окна черной, непроницаемой для дневного света тканью пришла неожиданно. Направив на каждый рисунок мощный поток неоновых ламп, он понял, что нашел верное решение подачи ее картин. Успех у первой же выставки был ошеломляющим. Посетители бродили по залу, надолго замирая перед очередным рисунком. Никто не обменивался мнениями, шампанское на сервировочной тележке стояло нетронутым, Марго с испугом жалась к мужу, часто вопросительно заглядывая ему в лицо. Амелин же внимательно наблюдал за людьми. Подметив какое-то отрешенное от бренного мира выражение лица у каждого второго посетителя, он успокоился. Картины Марго «произвели впечатление», а уж какое – не так важно. Заметив наконец полуобморочное состояние Марго, он подошел к невестке и легонько чмокнул в макушку. «Умничка», – шепнул на ушко и тут же заметил приближающегося к ним известного своим скандальным характером и грубостью критика Веселовского. «Ну, я вам скажу… это просто крэзи… конкретно башню сносит, – прогудел этот обладатель мощного торса. – Где та птаха, что нацарапала лапкой эти картинки?» Он в упор посмотрел на Марго, которая от страха пыталась спрятаться за мужа. «Ты? – Веселовский почти что ткнул пальцем ей в лоб. – Ха! Ну, состоялась, состоялась… высокого полета тебе, девочка», – добавил он, улыбнувшись уже вполне по-человечески. Обстановку разрядил подоспевший вовремя журналист Матвей Роговцев[3]. Коротко пожав руки Амелину и Федору, поздравив с успехом Марго, он буквально потащил критика к сервировочному столику. Амелин, Федор и все еще бледная Марго молча наблюдали, как эта пара чокалась бокалами с шампанским. «Все! Мы открылись!» – сказал тогда Амелин, обнимая сразу обоих – любимого сына и его молодую талантливую жену…

«Нет ни сына, ни Марго… как же так? – уже в который раз спрашивал он неизвестно кого, сглатывая комок невыплаканных слез. – Божий ли это промысел? Или просто зверство людское?»

Ланы в галерее не было. Перекинувшись парой слов со своим помощником, он зашел в кабинет, открыл сейф. Документы, уже собранные для оформления опеки над детьми, держал здесь. Амелин хотел положить согласие Аркадии Львовны на опеку, подписанное главврачом госпиталя, в папку Кирилла. Развязывая шнурок картонного хранилища, заглянул в глубину сейфа и замер. Не хватало еще одной папки – с надписью «Нюша». Та была практически пуста – он положил внутрь только один листочек, вырванный из тетрадки в клетку. На нем девочка написала имя и адрес бывшей медсестры роддома, с которой встречалась не так давно.

Глава 13

Нюша решила, что в студию поедет сразу же после уроков. Тест по математике вопреки прогнозам Кира она написала сносно. Это стало понятно по выражению лица математички, бегло просмотревшей ее работу. Правда, последнее задание «со звездочкой» выполнить не успела. Оно «стоило» целых четыре балла, на первый взгляд было простым, но Нюша запуталась в вычислениях практически сразу. Время, отпущенное на контрольную, подходило к концу, начинать расчеты с самого начала не имело смысла.

Следующим уроком была география. Усаживаясь за первую парту, она оглянулась назад.

– Нравится? – склонилась над ней староста класса Машка Ветрова.

– Ты о ком? Или о чем, Ветрова?

– Новенький, говорю, нравится? Классный парень! Не то что наши дебилы! – Машка села рядом с ней и стала доставать учебники и тетради из рюкзака.

– Ветрова, я без очков ничего не вижу, что там в нем классного. Откуда он взялся?

– Уже на тесте сидел, не заметила? А-а… ты же позже подошла. Его сама директриса привела. Говорят, отец военный, из Владивостока сюда переехали.

Нюша надела очки и повернулась назад. На нее смотрел Ваня. Тот самый Ваня, которого она в детском доме «отбила» у Семушкина. Он улыбнулся и кивнул головой. Нюша смутилась.

– Ты что, его знаешь? Знаешь, ведь знаешь?! Ну, признавайся, Амелина! Где познакомились? Недавно, да? – засыпала ее вопросами Машка.