В паутине иллюзий

Пожалуй, несмотря на полную занятость и постоянную усталость, эти-то месяцы и стали самыми спокойными в ее жизни. Нет, она очень скучала по Игнату, порой хотелось на самолет и к нему хоть на пару часов, но, будучи реалисткой, понимала – можно и самолет, а расставаться потом с ним как? После двух часов свидания? Что такое два часа?! Только душу травить!

Дождалась его к середине лета. Вот тут и поняла – все, конец. Взгляд ускользающий поймать так и не удалось, прикоснулась губами к щеке – дернулся, даже рукой слегка отодвинул. Накатила такая волна зла и обиды, что сдержаться не смогла, наговорила всякого, угрожать стала. Позже дома разобралась в своих же словах – а действительно, уничтожить Игната нет проблем: кредит ему сейчас нужен будет, уже обсуждалось, а без нее не получит, стоит ей лишь намекнуть банкиру, что неблагонадежен будущий заемщик Игнат Тарханов. Ищенко послушает, не раз уже предупреждала его и всегда оказывалась права.

Игнат позвонил сам с извинениями – видимо, дошло. Простить не простила, но любить меньше не получалось. Словно с ума сошла, боялась потерять даже то, что есть. И опять сомнения – а бросил ли соплюшку свою? В том, что влюбился в молоденькую дурочку, не сомневалась. Но то, что это ее дочь, даже подумать не могла…

Опять боль сдавила виски. А Воронина предупреждала – никаких волнений. Аркадия заверила, что уж тут переживать, все страшное позади: обеих дочерей похоронила, что может быть страшнее? Заметила, как при этих ее словах у полковника медицинской службы глаза увлажнились. Не очерствела Антонина Игнатьевна на своей работе! А вот она, Аркадия, жестокой стала. Зло наказывала, как заразилась от преступников – ни сочувствия, ни жалости к жертве. Игнат – жертва, а ей его не жаль! Заплатил сполна, пусть радуется, что жив остался…

– Заходите! – Она услышала негромкий стук в дверь.

– Аркадия Львовна, можно?

– А… заходи, родственник. Присаживайся.

– Нет, спасибо. Я попрощаться. – Амелин все же присел на указанный стул.

– Что так? Бежишь из этого дома? Правильно… что тебе за компания – больная старуха!

– Да все с вами, Аркадия Львовна, будет в порядке! – В его голосе прозвучала досада. – Я снял квартиру неподалеку. Вещи сегодня перевезу.

– Что за надобность? Жил бы здесь, Амелин! Веру-то с собой заберешь?

– Нет. Она останется с вами. Завтра я ложусь в клинику. Пока на обследование.

– Рак у тебя? – Аркадия вдруг испугалась.

– Завтра и узнаю. В любом случае оперировать будут. Жив останусь – навещу, – попытался Амелин закончить разговор на шутливой ноте.

– Ты, родственник, не шути. Жить хочешь? На меня посмотри – Воронина сама удивляется, как быстро я восстанавливаюсь. Знаешь почему? Да жить хочу! Не растением, человеком. Лежишь там, в госпитале на койке, глазами только и можешь вращать, а голова-то ясная! И так обидно, что другие-то двигаются. Даже Карл, старый хрыч, со сломанной ногой, а притащился навестить меня, больную! Слышишь – боль-ну-ю! Вот взгляд его жалостливый и заставил меня разозлиться, решила – встану, пойду, жить буду. Вот так. И ты не сдавайся…

– Спасибо.

– С Ланкой-то – все? Развязался с шалавой?

– Да, нас развели. – Аркадия Львовна заметила, как Амелин поморщился.

– Давно гнать ее нужно было. Про любовника знаешь?

– Да. Кто-то фотографии в офис подбросил. Не вы?

– Мне зачем? Марго как-то намекнула, что Ланка рога тебе наставляет. Интересно, кто ж на нее польстился? Вроде не девочка уже.

– Его имя – Игнат.

– Что?! – Аркадия Львовна почувствовала слабость.

– Что с вами?

– Фотографию покажи. – Она требовательно протянула руку.

Амелин послушно полез в карман за телефоном.

– Вот. Эти снимки присылал детектив, которого я нанял.

– Слушай внимательно, что я скажу тебе, Амелин. – Аркадия Львовна сумела взять себя в руки. – Ты, конечно, его не узнал. Хотя, понятно, Марго с Федором твоим еще женаты не были тогда. Этот человек – Игнат Тарханов, любовник моей дочери Милы и ее убийца. Он на днях приходил ко мне в госпиталь, отбыл срок – четырнадцать лет! А я все гадала, зачем покрасил волосы? Так-то он рыжий. А тут чернявый. Слушай… чувствую, не зря он крутится возле твоей жены. Не она ему нужна, что-то еще. Будь осторожен, он опасен.

– Да помилуйте, Аркадия Львовна, с меня ему что взять? Жену я не удерживаю, свободна.

– Услышь меня – не нужна ему Ланка! Через нее что-то вынюхивает! Вспомни, что о нем говорила? Или твой сыщик что-нибудь нарыл?

– Не знаю… Если только картины Марго для него выкрала зачем-то из мастерской? Вернула через день.

– Не то. Мазня Марго никому не интересна. Больше ничего?

– Папку с Нюшиными документами взяла из сейфа.

– Что там было? – похолодела Аркадия Львовна.

– Ничего! К тому времени я даже личное дело девочки не смог заполучить у директора детского дома – та найти его не смогла! В папке лишь листок лежал с адресом медсестры роддома…

– Какого роддома? – Аркадия Львовна замерла.

– Где предположительно родилась Нюша. Да что с вами?! Может быть, воды?

– Нет, спасибо. Ты иди, Амелин. Устала я, наверное.