В паутине иллюзий

– Не начинай опять, Лана. Да, у меня есть дела, тебя никак не затрагивающие. Что-то не устраивает? Я уже говорил – не держу! – Игнат равнодушно отвернулся.

– Ты изменился… Я даже могу тебе сказать, в какой момент. Когда не нужны стали картины Марго. Кажется, я догадываюсь, ты использовал меня? Ты получил их, не нашел в них того, что тебе нужно, понял, что существует еще одна и скорее всего она у девчонки! Отсюда и интерес к ней…

– Это твои фантазии.

– Скажи, ты собираешься со мной жить дальше? Я свободна, Амелин подарил мне пентхаус. Собственно, я пришла сказать, что мы можем переезжать из этой дыры. – Голос ее сорвался.

– Лана, давай без истерик. Я пока остаюсь здесь. А ты можешь жить в комфорте, к которому привыкла. Я не уверен, что могу когда-нибудь дать тебе то, что ты заслуживаешь, – попытался он смягчить свою грубость.

– Не надо, я все поняла. Ты – урод, Тарханов. Ты врал с самого начала, никакого бизнеса за границей у тебя не было. Ты сидел.

– Ничего подобного про бизнес я тебе не говорил. – Он с удивлением посмотрел на женщину.

– Ты, Марго – какая разница? – Лана досадливо поморщилась. – Не уводи от темы. Ты нищеброд. Но, замечу, были у вас с моей родственницей какие-то делишки. И касаются они ее картин. Что же в них такого, Игнат? Не поделишься?

– Нет. – Он холодно посмотрел на Лану.

– Тогда так, Тарханов. Или ты меня введешь в курс дела, или я сейчас же еду к Амелину и выкладываю, что знаю. И предупреждаю его, что ты подбираешься к девчонке. Точнее, к картине. Ты думаешь, после этого Амелин подпустит тебя к ней?

– Делай что хочешь, Лана. А сейчас уходи. Вещи забери все. Не вздумай оставить даже зубную щетку, ты сюда не вернешься. – Игнат старался говорить спокойно, хотя сдерживался с трудом.

Нужно было расстаться с этой бабой еще в тот день, как вернул ей рисунки. А он трусливо прятался в деревенской избе. Больно резануло «нищеброд», хотелось ударить по ухмыляющемуся личику, но он настолько хорошо научился держать себя в руках, отбывая срок, что даже не шелохнулся. Игнат понимал, что Лана со злости вполне может выполнить угрозы, но не боялся. Да, он нанесет визит директрисе детского дома. И найдет способ заставить ту отдать ему карту, о которой говорила Мария Сергеевна. Нюшу будет ждать возле школы, он уже узнал, где та учится. Как преподнести ей информацию о матери, Игнат придумал. Все. Эта попытка заполучить рисунок – последняя. И она должна стать удачной.

* * *

Он показал паспорт охраннику, тот переписал данные Игната в толстый журнал. Остановился у портрета с траурной ленточкой – что-то знакомое показалось ему в лице покойницы. Опустил глаза на табличку: «Руфина Эмильевна Грассо». Вздрогнув, оглянулся на охранника. Тот в ответ печально улыбнулся. Игнат знал эту женщину. Точнее, помнил девочку Руфину, полненькую, больную диабетом одноклассницу, у которой убили мать. Покачав головой, вот так встреча, направился к лестнице на второй этаж, где, как ему сказал охранник, располагался кабинет директора Виктории Павловны Соловьевой.

И эту одноклассницу он тоже узнал сразу, изменилась она совсем чуть.

– Здравствуй, Игнат! Не думала, что увидимся когда-нибудь. Присаживайся. – Виктория Павловна Соловьева, Вика Репина, когда-то влюбленная в него девочка, которую он так жестко обидел, кивком указала ему на стул.

– Спасибо. Я по делу. – Он все еще не мог прийти в себя.

– Я даже знаю, по какому. Значит, догадался?

– Ты о чем, Вика? – Игнат немного удивился. – Я хотел бы спросить тебя об одной девочке. Ее имя Нюша. Анна Амелина. Бывшая ваша воспитанница. Мне доподлинно известно, что ты скрываешь медкарту ее матери. – Игнат отметил, как побледнела Виктория Павловна. – Зачем, Вика? Как оказалась девочка в детском доме? Почему ты ничего ей не рассказала о матери? Что за тайна?

– Для начала объясни, почему такой интерес? На каком основании ты требуешь от меня ответа?

– Ее приемная мать Маргарита Амелина наняла меня, чтобы найти биологических родителей девочки.

Версия была так себе, он это прекрасно понимал. Но другого внятного объяснения придумать не смог. Игнат заметил, как на миг на лице женщины мелькнуло удивление, которое быстро сменилось выражением недоверия…

Виктория Павловна молчала. Тарханов откровенно врал. Марго Улицкая никак не могла нанять его, убийцу своей сестры. На ходу придумав отговорку, Игнат был уверен, что она, Вика, не знает об этом. Для него она лишь директор детского дома, куда был подкинут ребенок. Чья-то чужая девочка, а не… «Ох, чуть не проболталась! – похолодела Виктория Павловна, тут же взяв себя в руки. – Однако же, случайно или нет, копать он начал в правильном направлении. Весь вопрос в том, зачем? Как некстати…»

– Вика, о чем задумалась? Я еще здесь и жду ответа. – Насмешливый голос вернул ее в действительность.

– Если у тебя есть документы, подтверждающие полномочия… – Она была уверена в отрицательном ответе. – Нет? Я так и думала. Но я отвечу.